Выбрать главу

Поэт «понимает» деревья. И они его.

Меня раздумья обнимали, И я был вроде, как во сне… Деревья это понимали — Стояли тихо в стороне.

Жить среди такой красоты и не ценить ее, не беречь? Неужто ко всему привыкаешь? И нужно каждый раз напоминать: вокруг нас — редкий дар природы, земля заповедная? Это наш край родной, нам выпало счастье тут жить. Нам и нашим детям…

Николай Година бывал во многих странах. Ему есть с чем сравнить Урал. Сравнить и удовлетвориться: природа Урала не уступает никаким «мировым образцам». А если в чем-то и уступает, то в нашем отношении к ней.

— Я видел много красивых мест. Что характерно: за границей природа ухожена, но человек в ней незаметен. Он тих, как в храме. А мы «выпираем» из природы. Я вижу это, как на рисунке: мы вроде Гулливера — и лес, и озера, и горы нам по колено. Мы поднялись слишком высоко над ней. Такое высокомерие нас не украшает.

Хорошо, что мы свободны в природе, плохо, что безответственны. В Канаде, например, как и у нас, строительство дома заканчивают посадкой деревьев. И если деревце засохло или сломано, вместо него высаживают другое. Но только за счет виновника. В Миассе на озеленение тратят больше 300 тысяч рублей, но никто не знает, каков убыток от тех, кто ломает саженцы.

В Швеции я не видел в лесу ни бутылок, ни консервных банок. На машинах в лес шведы не лезут, оставляют их на стоянках. Но одно там нам не понять: на каждом шагу извещают — частная земля. «Это мое, не входи, не тронь, не пользуйся». Наш принцип, конечно, лучше: все твое. Осознать бы это.

Этюд назывался «Мой лес». Миассцы услышали его по радио. Поэт обращался к землякам через газету. Он выступал перед ними с лекциями. Он взывал к их сознанию, рассказывая о природе, о своей любви и боли. И не удержаться ему от упрека: зачем?

А в стихах упрека нет. В стихах только красота. Красота и покой.

Здесь, у воды, такая тишина, Такая глушь, безмолвие такое, Что, кажется, воочию видна Во всем перенасыщенность покоя.

А это о березе:

Неповторимо, балериной, Она стояла, как плыла. И тишина тайги звериной Ей страстной музыкой была.

И еще:

Голубых стволов смешенье. Индустрии — никакой! Беззащитнее мишени Над водой висит покой.

И вновь виденье лесных «балерин» — берез, почти воздушных, классический балет». И вновь она — «стеснительно голая береза». И «монументальная сосна». И «две березы, три сосны», которые «сочинили лес». И «акварельный лес» в аквариуме дня.

В природе, как в театре, поэт находит искусство — музыку ее тишины, живопись ее пейзажей, балет ее берез.

Из всех искусств это самое высокое и неподдельное.

Николай Година — лирик. Этим все сказано.

— Природа, ее красота, доставляет мне эстетическое удовольствие. Мне просто приятно смотреть на нее. Неосознанно. Первое побуждение — стоять и созерцать. Потом я подумаю о том, что у меня дети и надо для них сохранить природу. Что лес — это доска. Что известняк — это сырье.

Если каждый увидит красоту своего края, тогда окружающая нас среда останется природой. Поэтому в стихах я к душе взываю, а не к сознанию.

В городском литобъединении многие стихотворцы пишут о природе. Но как? Ругают, упрекают, клеймят тех, кто губит красоту озер, рек, леса. А ты попробуй, говорю я им, покажи эту красоту, помоги другим увидеть ее.

В своем городе я часто читаю стихи в самых разных аудиториях. И не обманываюсь: стихи о природе всегда имеют отклик.

Конечно, взять бульдозер и перепахать дороги в лес проще. И результат — реальный, очевидный, скорый. Но частный. А путь через души людей долог и призрачен. Поэту, однако, другого не дано. Только славить любовь — человека к человеку. Растить ее, как саженец, ждать ее нескорых плодов.

Мы только так говорим: стихи о природе. Не о природе они — о человеке. Даже и самый скромный набросок. Как этот:

Ближний куст на дальнем плане. Лог с ручьем наперерез… На душе, как на поляне, Свет, цветы и сбоку лес.

Вы увидели эту картинку? Человека на ней не заметили? Заметили. Он тут, конечно, поэт Николай Година.

ВЕНЕРИН БАШМАЧОК

Сергей Борисович Куклин, фенолог, некогда старший научный сотрудник краеведческого музея, сказал мне между прочим:

— Завтра у меня день наблюдений.