— Всю?
— Абсолютно. Целиком и полностью. Со всеми жителями!
— Не верю! — после недолгого молчания изрёк пустынник.
Вот же ж Станиславский, ты погляди.
Я зашагал из стороны в сторону, пытаясь придумать наиболее убедительные доводы. И чувствовал, что вот ещё немного, и я непременно найду слова.
Но женский визг отвлёк меня.
— Орма, не ори! — приказал я, и девушка тут же замолчала. Но в глазах её я видел страх.
— Тише. Успокойся. Это Скартан.
— Ух ты ж лапушка, настоящая зелёная, — рассмеялся тот.
— Это… Это же…
— Да, это пустынник. Или как вы их там называете. Это мой знакомый. Так что всё в норме.
— Зачем он здесь? — Орма с недоверием смотрела на фигуру в балахоне.
— Хотел бы я знать, — пробормотал я, и Скартан снова рассмеялся.
— Вообще-то я исполнил твою просьбу, дружочек! — Скартан ткнул меня крючковатым пальцем в грудь, и я сморщился от боли.
— Я передал твоему лорду все, что ты просил и принёс послание в ответ.
Балахонщик принялся рыться в карманах. Потом хлопнул в ладоши и изрёк:
— Все понял. Буду.
— Чего? — не понял я.
— Чего, чего. Это ответ твоего лорда. Что непонятного?
— То есть, Ставрос едет сюда? Или в столицу? Он не сказал?
— Сказал, — ответил Скартан.
— И-и-и-и? — моё терпение медленно, но верно подходило к концу.
— Сказал, что выезжает.
— Да это я понял, куда выезжает-то?
— Я думаю, что сюда. Имение Фиоре лежит на пути в столицу, если не объезжать. Новая дорога лучше. Но эта короче. Думаю, Ставрос двинулся сюда, — тихим голосом разъяснила Орма.
Одной проблемой стало больше.
Сверху, возле решётки, послышалось какое-то движение. С потолка на голову посыпалась пыль. А после — раздалось голодное рычание. Видимо, кто-то распустил трупаков по двору шататься. Или у Дары возникли проблемы с контролем.
— А это что ещё за гомункул?
Скартан одним прыжком взвился под потолок, вцепился руками в решётку и прижался к ней капюшоном. Со стороны это выглядело странно. Но не более чем восстание сотни мертвецов. Или полоумный эльф. Поэтому я лишь наблюдал за тем, как балахонщик пытается познакомиться с творениями Фиоре.
— Они… Они что, мёртвые? Цельные и мёртвые? — Скартан спрыгнул вниз и заходил взад-вперёд по камере.
— Аллилуйя! — пропел я. — А я тебе про что говорю! Ты слышал, что Фиоре съехал с катушек и хочет ваш мир добить? Я ж тебе только что это объяснил.
— Про мёртвых ты не сказал! — с нотками обиды в голосе возразил Скартан.
— Я думал, ты видел их по дороге. Сюда или отсюда.
— В первый раз я переместился прямо к тебе из недалёкой точки. Поэтому у меня остался запас, чтобы переместиться от тебя в ту же недалёкую точку. А оттуда уже своим ходом к твоему лорду. Там не было мёртвых!
— А на этот раз? — внимательно глядя на Орму спросил я.
— Что на этот раз? А. Понял-понял. На этот раз я подошёл ещё ближе своим ходом. Потом сюда. Потом смогу отсюда подальше.
— Скажи, а её ты сможешь переместить в эту точку? Ну, подальше отсюда в безопасное место?
Скартан подошёл к орке. Потыкал её пальцем в плечо. Взял за руку. И повернулся капюшоном ко мне:
— Её могу куда угодно. Она же не я. Так что отсюда могу. А оттуда уже своим ходом!
Для наглядности он поднял указательный палец вверх. Как будто декламировал мне прописную истину.
Я примерно понял, что он имеет в виду и сказал:
— Отлично! Перенеси её в бордель к Рыжуле!
И, предвидя поток возмущения от орки, сказал уже ей в лицо:
— Я приказываю сидеть и ждать меня в борделе! И не предпринимать никаких попыток пробраться ко мне сюда, понятно⁈ Приказываю!
Глаза Ормы наполнились слезами.
— Ты же погибнешь!
— Ну… Если к тому моменту я не уберу рабскую Печать, ты узнаешь об этом первой!
Шутка вышла из категории за триста. Но мои напряжённые нервы все равно ничего лучше сейчас не выдали бы. Я кивнул Скартану, и тот просто дотронулся до Ормы. В следующий миг мы остались в камере вдвоём.
А ещё в следующий в коридоре раздались шаги.
— О-па-па-шечки. Гости пожаловали! — хмыкнул Скартан, потирая руки. И исчез.
Куда он делся — мне оставалось только догадываться. Но, зная нрав пустынника, наверняка куда-нибудь рядом. Чтобы в самый ответственный момент выкинуть какую-нибудь гадость. Оставалось надеяться, что гадость эта будет для Фиоре, а не для меня.