— Вы верно мыслите, мой друг, — Герхард похлопал меня по плечу. — Самое главное, чтобы никто не напомнил герцогу об этом.
Я напрягся. Намёк был слишком явным.
— И что же, по вашему мнению, может способствовать развитию, скажем так, забывчивости?
— О, думаю, для вас сущая мелочь. Видите ли, до меня дошли слухи. Сплетни. Рассказы. Не то, чтобы я был любитель или собиратель. Но когда в определённых кругах так настойчиво говорят о появлении уникальной Печати. Печати, возможности которой так будоражат многих ценителей…
Я сглотнул. Вот же трепло этот Аарон, а. С другой стороны, а что я теряю? Копий наляпал. Оригинал все равно останется у меня. Ну, хотят покорять иные миры — да пожалуйста. Магии все равно у нас нет. А вот гопоты в подворотнях достаточно. Получит заточку в бок — сам виноват. Надо было внимательнее подходить к вопросу выбора мира. В конце концов, это не я впаривал Печать. Значит и ответственности с меня никакой!
— Думаю, я смогу, эм-м-м… поспособствовать. Встретимся на этом месте, когда объявят танцы.
— О, я знаю место получше. Я провожу вас туда. Когда объявят танцы.
Лорд Герхард поклонился и направился в сторону замка. Я какое-то время постоял, рассматривая птицу. Птица делала вид, что меня-смертного вообще не существует в природе.
— Ну! Каркнешь мне ещё разок? Напоследок?
Паулин поднял голову и уставился на меня. Как будто понял, что я обращался к нему. Хотя, конечно же, быть такого не могло. С другой стороны, перемещений между мирами тоже вроде как не существует. Как и магии. И многое, многое, многое.
В ответ на мои мысли, паулин снова распустил хвост и завыл. Я вздохнул. Осталось понять, что же он мне накаркал — побед или поражений? Что-то сверкнуло в свете факелов. Я подошёл поближе и увидел, что это перо выпало из хвоста диковинной птицы. Не раздумывая, я поднял его и спрятал в Тайник, пока никто не заметил. Система тут же поставила новый предмет на учёт. Там же появилось и описание. Но читать его сразу же я не стал. И так было понятно, что это дорогая штука. Если сама птица стоит как дворец, значит, и части её будут не дешёвыми. А в подробности можно вникнуть на обратном пути. Благо, я успел выспаться.
Я обернулся и снова осмотрел замок. Больше всего он походил на наш Зимний. Только был значительно больше. Я присвистнул от таких размахов. Наш, если я правильно помнил, на полторы тысячи комнат строили почти десять лет. Сколько же отстраивали это чудо — было страшно представить. Хотя, если в тебе течёт эльфийская кровь — время не имеет значения. Как и деньги, судя по всему. Даже в темноте было понятно, что колонны и ступени выложены из дорогой породы. А статуи на крыше покрыты позолотой, а не обычной жёлтой красочкой. Плюс ко всему, размеры парка, окружающего имение, было страшно представить. А если к этому прибавить затраты на поддержание магического купола… Сколько же рабов загибалось, чтобы обеспечить все это?
Мне стало как-то не по себе. Можно сказать, мерзко и противно от того, что я помимо воли стал причастен к этому строю. Но ехидный внутренний голос посоветовал мне порадоваться тому, что попал я все же в тело аристократа. А не стал, скажем, рабом на галерах. Или такой вот батарейкой для чьего-то купола.
Тряхнув головой, чтобы прогнать не самые радужные мысли, я бодренько зашагал к парадному входу.
— Маркиз Аарон Квартос Лионель Хармес, граф Хармшир, виконт Хармэас.
Я замер от такого количество имён и титулов. Ну ничего себе! И это всё я! А ещё немного, вообще герцогом стану. Так или иначе!
Я почувствовал, как грудь выпячивается колесом, а выражение лица, вот наверняка, приобретает тот самый надменный придурковатый вид. Но это сейчас было именно то, чего требовал момент.
Не меньше сотни людей обернулись, чтобы поглядеть на избранника дочери герцога Фиоре. Я одарил всех равнодушным взглядом, стараясь разглядеть в толпе леди Саяну. Нашёл я её у дальней стены. В окружении толпы разряженных девиц. Сегодня она выглядела не в пример лучше, чем в прошлый раз. Платье красновато-кирпичного оттенка придавало ей более жизнерадостный вид. Волосы мышиного цвета были уложены в затейливую причёску, с вплетёнными рубиновыми нитями. И, самое главное, сегодня она улыбалась. Искренне, без тени смущения.
Надо признаться, что такая Саяна нравилась мне куда больше.
Она подняла глаза, и на щеках выступил лёгкий румянец. Я подавил желание помахать ей рукой. В последний момент сообразив, что маркизу негоже размахивать руками, как торговка рыбой. Поэтому я лишь чуть склонил голову в знак приветствия и двинулся вперёд через толпу.