На всякий случая я ощупал себя — все на месте. Я поднялся и, пошатываясь, побрел к телу Веры. Гарм вскочил и посеменил следом. Опустившись на колени, я стряхнул с мертвой девушки снег. Следов укусов нигде не было. Щенок обнюхал девушку, лизнул в щеку, а потом неожиданно заскулил и посмотрел на меня грустными глазами.
Ничего не понимаю.
— Ты вегетарианец что ли? — спросил я у пса.
Разумеется, он не ответил.
— Ладно, пойдем, поищем что-нибудь… — я поднялся.
Где-то здесь должны валяться седельные сумки, которые я тащил в гору. Осталось найти их среди снега. Я начал расхаживать взад-вперед, разбрасывая ногами снежные завалы и пытаясь вспомнить, куда упали сумки.
Гарм не отставал ни на шаг и даже помогал — мощными лапами он разрывал сугробы и то и дело заискивающе поглядывал на меня, словно ждал одобрения.
— Молодец, хороший мальчик, — похвалил я, и получил в ответ радостный «гав».
Вскоре наши совместные усилия дали плоды — сумка с припасами нашлась в одном из множества сугробов. К этому времени я порядком замерз, так что пришлось немного повозиться с ремнями и завязками — пальцы плохо слушались.
Наконец, я получил доступ к припасам. Несмотря на то, что очень хотелось пить, фляги с водой полетели в пропасть — память о том, как колдовство Мартина чуть не вывернуло меня наизнанку, никуда не делась. Лучше умереть от жажды, чем влить в себя эти помои!
Пока гарм ел снег, я вытащил из сумки подмерзлое вяленое мясо и лепешки, теперь еще больше походившие на деревяшки, как по вкусу, так и по плотности. Но это лучше, чем ничего. Не снег же мне есть, право слово.
Кстати, об этом. Гарм уже стоял рядом со мной и не сводил глаз с мяса. Бедняга, заливал снег слюной и тихо поскуливал. Но отбирать мясо он не собирался. Терпеливо ждал, когда я с ним поделюсь.
А стоит ли делиться? Поначалу я раздумывал над тем, чтобы избавиться от щенка. Нет, я не живодер, и убивать или обижать животное не стану. Конечно, если оно не нападет первым. Я хотел накричать на пса, как-то напугать его и прогнать.
Но теперь усомнился в правильности такого решения. Да, гармы опасны, но этот не сделал мне ничего плохого. Наоборот, он, можно сказать, меня спас. К тому же, приятно осознавать, что рядом есть живая душа.
Я взглянул на Веру и грустно вздохнул. Жаль, что все так получилось. Надо что-то сделать с телом, пока…
Щенок вдруг заскулил и попятился.
— Ты чего? — не понял я.
Я проследил за его взглядом и попятился уже сам. По горе к нам поднимались гармы. Взрослые. С горящими злобой глазами. С их клыков тоже капала слюна, но только смотрели они не на вяленое мясо, а на живое. Мое.
— Это не твои друзья, да? — спросил я у щенка.
Тот заскулил и спрятался за арку.
Я тоже начал тихо отходить назад, не поворачиваясь к хищникам спиной.
Где-то слышал, что нельзя бежать, иначе набросятся. Впрочем, насколько я знал гармов, эти набросятся в любом случае. Хоть стой, хоть беги, хоть падай. Исход будет один. А если драка неизбежно…
— Реквием!
Гармы бросились в атаку. Двое самых ретивых умерли первыми — одному я отсек голову, второму вспорол брюхо, поднырнув под растянувшуюся в полете тушу. Но смерть сородичей не остановила других гармов.
Я взмахнул мечом, отгоняя псов. Их осталось шестеро. Они растянулись полукругом и начали медленно подступать ближе.
Рядом раздался рык. Быстро взглянув себе под ноги, я увидел щенка. Он прижался к моей ноге, дрожал всем телом и поджимал хвост, но все равно скалил мелкие клыки, огрызаясь на сородичей.
Гармы бросились на нас почти одновременно. Одного я ударом ноги отправил в пропасть, другому рассек морду. Реквием, не замедляя стремительного хода, продолжил движение и отсек третьему хищнику одно ухо, вместе с частью черепа.
Трое!
Краем глаза я заметил, как в гору поднимаются еще три гарма помельче. Те самые, что утащили в лес тело Фалрика? Остаток стаи пришел сюда по следу? Надо было добить их в лесу.
Молодые гармы набросились на тело Веры.
Твари!
Я хотел помешать им, но утратил бдительность. Левую руку сразу же обожгла боль. Я ударил вцепившегося в меня гарма рукоятью меча точно в нос. Но тот не ослабил хватку. Вторая тварь вцепилась мне в ногу, повалив на землю. Я взмахнул мечом, но третий гарм ловко отскочил и сразу впился в запястье.
Острые клыки выпустили лодыжку, и один из гармов прыгнул мне на грудь, намереваясь впиться в горло и закончить охоту. Он оскалился, но за секунду до укуса, в мохнатый бок гарма врезался щенок. Скорости и веса у него хватило, чтобы опрокинуть на снег взрослого сородича, который не ожидал такой атаки.
Извернувшись, я подтянул ноги и пнул впившегося в правую руку гарма точно в морду. Он не ослабил хватку, но второй удар все же заставил его разжать зубы. Вновь завладев мечом, я пронзил им сначала одну тварь, а потом вогнал окровавленное лезвие в разинутую пасть второй.
Услышав пронзительный визг, я вскочил на ноги. Оставшийся гарм схватил щенка за загривок, тряхнул его и отшвырнул в сторону. Двумя прыжками я сократил разделявшее нас расстояние и прикончил гарма.
Глядя на гибель взрослых особей, молодняк собирался сбежать. Но они не хотели оставлять добычу, и старались утянуть за собой замерзшее тело Веры. Охваченный яростью я бросился на них. Гармы заскулили, рванулись в стороны, не разжимая зубов. Тело Веры дернулось. Примерзший ко льду плащ затрещал и резко порвался.
Гармы не успели сориентироваться и, вместе с Верой, полетели в пропасть.
Я замер на краю обрыва, глядя им в след. Реквием распался каплями крови в моей руке.
Даже когда тела растворились в сером тумане, я не сразу пришел в себя. Вера заслуживала погребения. Не знаю, как бы я копал промерзшую землю… Но теперь это уже не имело значения.
— Прости, — тихо сказал я.
Со стороны раздалось жалобное поскуливание.
Щенок!
Я побежал к нему. Мелкий гарм выжил. Он неуклюже поднялся на лапки и обнюхал разбрызганную по снегу кровь. Слизывать не стал. Просто встряхнулся и посеменил ко мне, виляя хвостом.
— Хороший мальчик, — я погладил его по голове. — Ты заслужил награду.
Мы вернулись к сумкам, где я дал щенку поесть. Он аккуратно взял вяленое мясо с моей ладони и… мгновенно проглотил, даже не разжевывая.
— Тебя не прокормишь, — хмыкнул я, давая ему новую порцию мяса и половину лепешки.
Вот с черствым замерзшим хлебом псу уже пришлось повозиться.
Оставив его в покое, я достал из сумки полоски ткани и кое-как перебинтовал места укусов. Раны следовало обработать, вот только ничего не осталось.
Интересно, гармы переносят бешенство? Судя по тому, что они жрут все подряд, я уже подцепил несколько болезней и, скорее всего, умру от заражения крови, если раньше не найду Катерину…
Катерина!
Она же сказала, что я найду ответы в Вечном Шпиле.
Я поднялся на ноги и посмотрел на парящую в темной пустоте башню. Но как мне туда попасть? Мартин показывал мне на эту арку, но я осмотрел ее и не нашел ничего похожего на скрытый рычаг или какую-то кнопку.
Ничего.
Норман тоже не знал способа попасть в Шпиль. Хотя, я уверен, паладины его тоже искали.
Катерина могла бы и подсказать мне, что делать. Но точные инструкции не ее конек — вспомнить только, как она сказала мне «просто позвать» меч в «час нужды», чтобы тот появился.
Ага…
Я вдруг задумался. В сущности-то, Катерина оказалась права. Ничего сложного в этом не было. Скорее наоборот, оказалось гораздо сложнее побороть соблазн призывать Реквием по поводу и без.
Реквием…
Точно! Меч является артефактом. Его отдал мне Аларик, а он был одним из избранных воинов, которых призвал в свою башню какой-то великий маг, чье имя я благополучно забыл. Когда Катерина впервые сказала мне о Вечном Шпиле, то название показалось мне смутно знакомым. Теперь я вспомнил! Вечный Шпиль — название башни того мага.