Рис. 21. Часть композиции, в которую входит несколько колесниц и культовые сцены. Чулуут
Рис. 22. Колесницы с р. Чулуут (68/69)
Рис. 23. Колесницы с р. Чулуут
Верхний слой составляют два массивных барана-архара, расположенных мордами один к другому. Такого же цвета патины архар выбит в нижней части камня. Крупная фигура коня со скрещенными ногами и выстриженной гривой также относится к верхнему слою. Весь же более поздний рисунок, вероятно, можно датировать переходным карасукско-скифским периодом, так как часть рисунка типично «скифская» по манере, а часть еще не канонична.
В результате двукратного использования одной поверхности более древний рисунок несколько пострадал, хотя художник, работавший позднее, был достаточно деликатен. Во всяком случае, мы видим полностью и две колесницы со всеми мелкими деталями, в: впряженных в них коней.
Колесница, расположенная выше (размеры рисунка 25*39 см), испорчена более поздней фигурой барана, однако ее (69/70) удается реконструировать полностью. В нее впряжены два коня, расположенные, кажется, так же, как на большинстве монгольских колесниц, т.е. спинами к дышлу, «парящими». Удается также проследить кузов круглой формы и два колеса, показанные сплошным диском, без спиц. Позади, очевидно, выбит еще один кузов, поменьше, с парой маленьких колес.
Изображение второй колесницы (его размеры 27,5*40 см) отличается от предыдущего. Два коня расположены ногами в одну сторону, что сближает это изображение с колесницей, в которую впряжены олени (или кони в оленьих масках) из Чулуута I (№ 40), и с целым рядом тувинских изображений колесниц [Дэвлет, 1976(I)]. Если колесницы чулуутской композиции выбиты одновременно (а это наиболее вероятно), то справедливо допустить, что обе проекции (т.е. передача коней спинами к дышлу и ногами в одну сторону) в какой-то период сосуществовали (пока это зафиксировано только на Чулууте). Одновременность же обоих изображений колесниц этого рисунка доказывается их включенностью в единый сюжет, а также стилистическими особенностями. Так, кони показаны силуэтом с тонкими телами, длинными хвостами, массивными ногами, большими головами и длинными ушами. Все признаки характеризуют рисунок как типично доскифский. Дышло заканчивается закруглением и имеет перекладину. Ярма не видны, вернее, не показаны (деталь, которую изображают далеко не на всех колесницах). Изображены детали кузова в виде трех вертикальных стоек, которые, очевидно, были установлены по углам кузова и служили опорой при езде. Подобные элементы неоднократно упоминаются как необходимая часть колесницы в «Книге песен» («Шицин») [Новгородова, 1976, с. 613].
Колеса показаны сплошными, за исключением одного, имеющего четыре спицы. Это еще раз подчеркивает, что художник не всегда стремился точно передать все детали конструктивного характера. Одна повозка показана без колесничего. В другом случае на месте возничего выбита необычная фигура. Тем не менее не исключено, что это очень схематичное изображение человека с широко расставленными ногами.
За колесницами у самого изгиба камня выбит еще один кузов с двумя миниатюрными колесами, совершенно аналогичный описанному выше. Возможно, данный рисунок не закончен, ибо появление его в таком виде трудно объяснить. Вокруг колесниц показаны кони, бараны, собаки, что, очевидно, должно изображать охоту на диких животных, хотя ни одного лучника на рисунке нет.
Еще одна интересная сцена с колесницей встречена также на Чулууте I (№ 62). Ее размеры 63*50 см, и она выбита на базальтовом блоке, особняком лежащем на большой площадке, расположенной между первой и второй надпойменными террасами. Гладкая поверхность камня, блестящая и как бы отполированная, обращена на юг, в сторону реки. Четкий, аккуратно (70/71) выполненный рисунок — миниатюрная гравюра — не пострадал от лишайника и прекрасно виден при хорошем освещении. Темно-серый цвет патины сливается с черновато-коричневым фоном базальта.
Всю правую часть композиции заполняет изображение колесницы. Центром рисунка является круглый четырехсегментный кузов, расположенный посередине тележной оси. Два коня, расположенные спинами к дышлу, устремлены головами вверх. Со стороны, противоположной дышлу, по другую сторону от кузова показан возничий, упирающийся ногами в кузов. Он изображен в широкополой «наполеоновской» шляпе и с горитом за спиной. Положение колесничего вниз головой не удивляет, если учесть, что вся композиция построена как бы для восприятия сверху. Пропорции рисунка явно нарушены, ибо рост колесничего равен длине коня. Возможно, что уже в этой гиперболе есть попытка трактовать колесничего как героя-богатыря, совершающего подвиги.