Замп протянул письмо Элиасу Куанеру, который перечитал письмо дважды в задумчивой манере Куанеров.
— Наше представление последует за представлением Гарта Ашгайла, так кажется.
— Какие будут инструкции мне? Наш ведущий вал оставить на месте?
— Конечно.
— Гарт Ашгайл будет ругаться с должны воображением. Мы должны быть бдительны. Должно быть мудро будет, чтобы вся команда находилась на борту оставшиеся день и ночь.
— Разумная предосторожность.
Оссо Сантелмус открыл соревнование немногим более чем диалоговым представлением. Его клоуны дурачились, хрипло исполняя музыку; волшебник заставлял предметы отращивать крылья и летать по сцене. Сам Сантелмус читал комические монологи и изображал борьбу между двумя вукпами и гротоком.
Следующее представление на борту "Господина Виссела" было чем-то более честолюбивым: "Легенда о лесе Малганаспе" в шестнадцати сценах. "Пышный Ревенант" поставил балет "Двенадцать девственниц и Баффо — великан-людоед". Полдень оживила "Джазильда и его сочлененные двойняшки идиоты". Пьесу поставили на "Призме печного оконца". Когда Федра садилась в реку Лант, труппа на борту "Заупокойного вкладчика" продемонстрировали скорее пародию черного юмора "Вечеринка Оела".
Радостное население Лантина не привыкшее к такому щедрому потоку бесплатных представлений, столпилось на борту "Золотистого концерта Фиронзелля", где дисциплинированный оркестр Гарта Ашгайла из восьми инструментов играл живую мазурку.
Гарт Ашгайл вышел на сцену и встал улыбаясь в сфокусированном свете дюжины ламп. Он одел костюм из богатого темно-синего вельвета, рубашку из великолепного белого батиста, головной убор на Сарклентийский манер. Его манеры были легкими и учтивыми; он поднял руки и подал сигнал оркестру, призывая к тишине, и за спиной у него занавес разошелся в стороны, в шутку показывая установленную сцену.
— Мои дорогие друзья из Лантина! Великое удовольствие представлять свою труппу перед столь разнородной публикой. Я обещаю, что не оскорблю ни вашей разумности, ни вашей чувствительности тривиальным фарсом, безумными плясками или бесстыдными кривляниями. Нет! В этот прекрасный вечер я представлю вам драму "Рорквал" — полную, достоверную и без купюр, закончившуюся ужасной смертью изменника Эбона Зирла.
Глухой стук. Стоя на носу "Очарования Миральдры" Замп скривился от опасений. Звук получился громче, чем он рассчитывал. Но Ашгайл не прервал выступления, и через мгновение Бонко-боцман вскарабкавшейся по лестнице из темной воды, оставляя капли на палубе, поспешно слез с нос а судна. Он махнул Зампу, потом вытянул линь, подняв на палубу огромную закаленную киянку, которую отнес прямо в боцманский шкафчик. Замп снова обратил свое внимание на слова Гарта Ашгайла.
— … все представленные подробности этого уникального события. Я очень надеюсь, что дворянин-наблюдатель из Морнуна, чья личность нам неизвестна нам, испытает от нашего представления некие возвышенные чувства, которые мы всем своим сердцем и способностями попытались передать… Итак, теперь "Роквал"!
Занавеси расступились, открывая одну из самых пышных сцен, устроенных Ашгайлом.
— Мы в Храме Далари. Жрицы приветствуют принца Орчелстина музыкой и песнопениями. Из-за задних колонн храма появились жрицы, носящиеся туда-сюда в сложном танце.
Бонко подошел, чтобы коснуться локтя Зампа.
— Что происходит?
— Корма начинает проседать. Ашгайл до сих пор ничего не заметил.
Ашгайл говорил с выражением:
— Однако принц Орчелстин не знает, что выбран в ритуальные мужья богине Софре…
Замп сказал:
— Сейчас он удивился… Вот он заподозрил… Теперь он уверился.
"Золотистый концерт Фиронзелля" кормой вперед оседал в реку, и толпа, которая так недавно наполнила судно, волной, в смятении хлынула на берег, в то время как Ашгайл бегал туда-сюда по сцене, выкрикивая приказы команде.
Замп повернулся к Банко.
— Поставь внимательного часового над нашими перлинями. Пошли Сибалда наверх проверить подпорки и укрытия, потом выставь человека у руля чтобы предупредил, если кто-то станет подбираться вплавь. Я хочу держать под контролем все подходы и наружные планщины. Пусть каждый будет на стороже!
Бонко помчался исполнять приказы. На борту "Золотистого концерта Фиранзелля" Финиан Куанер — инженер, сделал затычку из вощенных одежд, чтобы уменьшить поступление воды. Корабль лежал криво, его ют был почти на уровне воды. Гарт Ашгайл вбегал и выбегал из каюты, вынося сценарии, записи, одежду, сувениры, свой сейф. На берегу толпа наблюдала за происходящим несколько минут потом, убедившись, что судно не затонет, начала гуськом подниматься на борт "Очарования Миральдры".