Пег тяжело вздохнул и похлопал темнокожего по спине. Тот продолжал:
— А как эту змеиную морду увидел… Как я могу выдавать себя за их собрата?! Шаррах!
В этот момент к столу подошли трое парней с подносами в бирюзовых мантиях, подгоняемые седобородым магом. Только теперь их подносы оказались полны еды, а не использовались для полёта. Они ехидно переглядывались между собой, опустив головы, но, слушаясь старшего, быстро расставили дымящиеся горшочки перед путниками.
Маг отпустил троицу ловцов ветра, положил ладонь на стол, оглядел всех поочереди. Взгляд его скользнул по игнийцу с Пегом, ненадолго задержался на Комене и остановился на Матеусе, уплетающем длинные толстые ниточки из варёной муки.
— Сколько вам лет, молодой человек?
— Тфинафать!
— Правильно ли я понимаю, что вы заморозили воду на теле своего дяди?
— Афа!
Маг сощурился и пренебрежительным тоном сказал?
— Чтобы пользоваться магией так близко к человеческому телу, нужно обладать титаническими запасами энергии и выдающимися магическими способностями. Не поделитесь секретом, как тринадцатилетний мальчуган в одежде пастуха может быть на это способен?
— Та вот, — не отрываясь от еды, Матеус показал амулет с кубиком, висящий на шее. — Тофо на один фаф хватио.
— Это артефакт из грота Уты, — вмешался Комен.
— Ёрничаете, значит, — тихо сказал седобородый и, прочистив горло, сурово сказал: — Гостеприимство не позволяет мне оставить вас голодными, но после обеда прошу вас незамедлительно покинуть город.
Игниец вытряс в глотку остатки еды из горшка, схватил молот, попрощался с Пегом и, пошатываясь, вышел на улицу.
Альбос проводил взглядом темнокожего и, с трудом оторвавшись от горшка, сказал:
— Постойте. Меня послал лорд Ёрин. Он хотел провести ритуал, чтобы найти одно кольцо…
— Это я уже слышал и повторю: никаких ритуалов! — грубо прервал его седобородый. — Ласкента закрыта на Консилиум Магистикус. Слишком мало свободных рук.
— Вы же великий маг! — жалобно просил Матеус. — Помогите, пожалуйста!
Комен положил руку на плечо мальчика. Тот взглянул в глаза альбоса и, кивнув, замолчал.
Кажется, нужно было зайти с другой стороны. Потупив взгляд, Комен немедленно выложил все козыри:
— Под пиком Гира, в гроте Уты, я видел гигансткого ящера. Нужно предупредить Иердориана.
Маг возмутился, его густые седые брови едва не сомкнулись от злости:
— Ты видел элементаль земли?! И почему решил, что я поверю пустому?
— Эм-пи-ри-ан, — по слогам произнёс Комен, ожидая реакции.
Морщины на лице старика разгладились и он задумчиво произнёс:
— Вот кого ты звал во сне… Он связывался с тобой?
С улицы послышалась брань и вой рогокола.
— Ой… Ветерок! — воскликнула Мия.
Комен закатил глаза. Быстро запил еду чаем с пузырьками и выскочил на площадь. Темнокожий игниец, срываясь на крик, что-то громко доказывал стоящим перед ним фигурам в мантиях. Мужчина и девушка понизив голос, сдержанно отвечали барагозу с молотом. Тот рассмеялся, плюнул им под ноги и, бросив на прощанье «Карс радош, грей то сая», удалился.
— А, это вы, — из-за спины вышел седобородый. — Ваш собрат?
Они повернулись на голос. Широкоплечий мужчина и высокая девушка в красных мантиях. Их капюшоны скрывали глаза, но не тёмную кожу.
— Нет, уважаемый Толкрингар. Презренный изгнанник-скиталец, — грубым, почти мужским голосом сказала девушка.
— Проследите, чтобы он убрался из Ласкерля.
— С удовольствием, — ухмыльнулся мужчина.
— Но это потом. Появились вести об Эмпириане. Этот молодой человек, — маг указал на Комена, — утверждает, что видел пробудившегося элементаля земли.
— И что вы планируете предпринять?
— Это имеет прямое отношение к повестке консилиума. Следует предупредить архимагов, — спокойно сказал маг.
Мужчина медленно подошёл к Комену, оценивающе осмотрел его и недоверчиво спросил:
— Во имя стихий, кто ты вообще такой, парень?
Что-то необычное, чуждое, и пугающее было в его взгляде, скользящем по расшитой золотом кромке капюшона.
— Меня зовут Комен, я альбос.
— Что это значит?
— Ещё меня здесь каждый третий называет грешником, — осторожно ответил Комен и протянул руку, обнажая мерцающую жёлтым светом печать.
— Перья Эбису! — выдохнул седобородый. — Уверен, тебе есть что нам рассказать. Проследуй за мной в Ласкенту, разговор предстоит долгий.
Маги кивнули друг другу и пошли в направлении воздушного замка. Комен наконец-то почувствовал собственную важность и, не раздумывая, сделал шаг вперёд.
— Господин Комен… — еле слышимый голос Мии остановил его. — Вы знали Эмпириана?
Пег помог девушке дойти до дверей дворика и она неуклюже, мелкими шажками подбежала к альбосу. В её стеклянных глазах, смотрящих сквозь Комена, подрагивали блестящие капли.
— Вы знаете где он?! Мне очень нужно с ним встретиться! — на выдохе пролепетала Мия. — Позвольте пойти в Ласкенту с вами! Я хочу узнать о судьбе дедушки Эмпириана.
— Ты идёшь?! — раздражённо спросил маг. — Она тоже из ваших?
Комен кивнул.
— Агрх! Пустота не приходит одна. Только эту тварь не берите, — седобородый указал на Шу-шу, лежащего на плечах Мии. — Их порода плохо переносит мезурит.
Комен аккуратно взял спящего зверька и отнёс на телегу и взглянул в глаза юного мага.
— Мат, мне нужно… — начал Комен и осёкся. — Мы ненадолго.
На мгновение показалось, что мальчик смотрит как-то не так. Не как обычно. В его взгляде промелькнул страх, но Матеус тут же заговорщически сощурился и усмехнулся:
— Да никаких проблем, утопленник! Развлекайтесь там! Найдёте нас по запаху!
— Хы-ы! — протянул Пег, выставив вперёд подбородок.
Комен взял Мию под руку и последовал за магами. Те шли долго, огибая арену по периметру, и остановились только оказавшись буквально у пропасти, над которой висела Ласкента. Отсюда наконец получилось хорошенько рассмотреть мезурит. Он не был похож на те каменные глыбы, по которым паломники поднимались к Солу, а, поблёскивая острыми гранями, походил на чёрный отполированный брусок застывшей смолы. Комен не удивился, что маги остановились рядом с таким же бруском, вкопанным в землю. Нечто подобное альбос видел в гроте Уты: арка с рунами, похожими не то на ионийские буквы, не то на элларийские иероглифы, с одним лишь отличием. Руны тогда светились иначе.
Встав на пьедестал, маги пропустили путников в центр и взялись за руки, оградив их. Руны вспыхнули синим и камень тут же рванул наверх. Комен с Мией, присели от неожиданности. Не в силах сделать и вдоха, альбос наблюдал, как поднимается всё выше.
Вот он уже пролетает подножие высоких белоснежных стен крепости, а вот уже готов заглянуть в её бойницу. Вот стена уже далеко внизу, на уроне глаз показались первые башни и буквально спустя несколько мгновений камень остановился так же резко, как и взлетел.
Комена запустило в воздух, как и Мию.
«Она же разобьётся!» — промелькнуло в голове и он, изогнувшись в полёте, обнял девушку, готовясь к жёсткому падению на спину. В ушах стоял свист ветра, но Комен услышал как с хлопком от порыва подёрнулся плотный плащ Мии. Они уже должны были упасть, но всё, что почувствовал — это шквал, морозящий зад.
С опаской приоткрыв глаза, Комен рассмотрел, под собой размытый силуэт узких дорожек на зелёном полотне. Они с Мией, будто попав гигантскую ворону, в обнимку опускались по широкой спирали, съезжая по осязаемому воздуху, будто по ледяной горке. Девушка зажмурилась и, до белых костяшек на кулаках, впилась в бицепс альбоса.
Последний вираж и взмокшие путешественники приземлились на траву, словно на перину. Прямиком посреди сада с фруктовыми деревьями.
— Любимый сорт Эмпириана, кстати, — сказал седобородый маг, впился зубами в жёлтый сморщенный плод. — Фу, кислятина. Он никогда не отличался хорошим вкусом…