Помощники мага, аккуратно ступая по воздуху, как по ступеням, опустились возле гостей и помогли им встать. Седобородый лишь кивнул и, выбросив фрукт, отправился к одной из башен крепости.
Проходя по узким тропинкам, петляющим между пышными деревьями, искусно выращенной живой изгородью, перепрыгивая крохотные ручейки, родником бьющие из земли, Комен думал, что ожидал увидеть здесь всё, но только не это. Оказывается, за каменными стенами Ласкенты прятался пышущий растительностью лесопарк. Иначе он не мог назвать это место. Среди шелеста листьев и еле заметного журчания воды, альбос слышал музыку и, казалось даже тихое мелодичное пение. Сердце выпрыгивало из груди от счастья. Как тогда, в первый день прибывания на Элларии.
Вскоре путники пришли к подножию башни, но вместо длительного подъёма маг проводил их в свой кабинет, спустившись на пролёт ниже.
Взору предстал маленький кабинет. В стенном камине тут же вспыхнул огонь. Несмотря на слабый источник света, в комнате не было темно, несколько дюжин стеклянных диковинок разных размеров и форм, осветили окружение. Они свисали с потолка, стояли на полках шкафов, и даже украшали одну из стен.
У второй стены на широком стеллаже выстроились в ряд стеклянные колбочки, мензурки, деревянные и глиняные бутылки и сосуды с множеством причудливых наростов и отверстий.
Ни попить, ни выпить.
Глядя на странные кувшины, Комен решил, что если к старости сойдёт с ума, то обязательно соберёт подобную коллекцию.
Маг, усевшись на кресло качалку возле камина и достав из складок мантии трубку, затянулся и медленно выдохнул. Из сложенных трубочкой губ мага сорвалась маленькая дымная птица и, сделав пируэт вокруг головы альбоса, растворилась в воздухе.
— Располагайтесь, Комен, что стоять, — сказал седобородый. — Меня зовут Толкрингар, а ваша спутница…?
— Мия из Хейдинбурга, — отозвалась она.
Альбос усадил подругу на оббитую потёртой тканью скамью, туда же сели и сопровождающие Толкрингара мужчина с девушкой. Комен сел на второе кресло и неуверенно вымолвил:
— Я не знаю с чего начать… Мне было бы проще рассказать всё самому Иердориану…
— Вынужден вас огорчить. К архимагу мы попасть не сможем, в этом нет смысла, — ошарашил его маг.
— Но это очень важно! Что-то случилось… Мои друзья в опасности! Вся Иония в опасности!
— А Иония — это…? — подала голос темнокожая девушка.
— Внутренний мир. Мой мир!
Толкрингар затянулся трубкой.
— Интересно… Пожалуй, следует объясниться. Все высшие маги сейчас обсуждают произошедший катаклизм, ставший переломным событием в жизни Элларии. За порядком в Ласкерле сейчас слежу я и мои помощники, гости из дружественного Игнфтонта.
— Катаклизм? Это тот здоровенный столб света? — указав пальцев в потолок, сказал Комен.
— О, вы весьма проницательны, мой юный друг, — хохотнул седобородый и с его губ сорвалась снежная лавина, покрыв мантию плотным дымным одеялом. — Всё началось несколько раньше. Но, в целом, ты прав, такие вещи нельзя игнорировать. Но и не игнорировать тоже не получается. Мы не можем понять с чем связаны происходящие изменения.
— Так, а что изменилось-то?
— Должен отметить вашу любознательность. После первого всплеска энергии наши разведчики обнаружили на севере Тефтонга, крупную дыру в толще льда. Туда сейчас льётся вода, но уровень моря практически не изменился, а значит там находится такой же портал, как и под Ласкентой.
— Стойте-стойте… — прервал рассказ альбос. — Первого всплеска энергии? Портал?! Ничего не понимаю.
Толкрингар погладил густые брови и, сев в кресле поудобнее, сказал:
— Пу-пу-пу… Вот как мы поступим: ты расскажешь всё, что посчитаешь нужным, а потом я объясню тебе, как устроен наш мир. Итак?
И Комен рассказал обо всём, что помнил. О восхождении к Ион Солу, о попадании в деревню пика Гира, о странном сне, в котором повстречал двух загадочных мужчин в мантиях. Описал их, как мог, и Толкрингар узнал в них молодого Эмпириана и его отца Преоритана.
Далее следовал эмоциональный пересказ путешествия по затопленной шахте и гроту Уты. Маги помощники с открытыми ртами слушали об огромном ящере, обратившемся в девушку и о живности, что преследовала Комена в лесу. После он поведал о визите к лорду Хейдина и его просьбе найти сына. Шкатулка всё ещё лежала у в сумке и, достав её, передал седобородому магу. Тот покрутил коробочку в руках, потряс, поднеся к уху. Затем бросил её своим подопечным и равнодушно спросил:
— Стандартный резонанс. Как думаете, коллеги, справитесь?
Те двое молча кивнули и вышли из комнаты. Толкрингар слегка понизил голос и спросил:
— Не сообщил ли Эмпириан, где находится?
— По-моему он говорил о какой-то «Миахаре».
— Неужели?
— Да, он сказал что-то вроде: «ты и так уже долго находишься в Миахаре».
— Очень интересно… Но такого фактически не может быть. Эмпириан умер в «Хватке бесконечности», устроив невиданный доселе взрыв. Неподалёку от эпицентра нашли его печать и молот.
Позади послышался резкий вздох. Мия явно не ожидала услышать о кончине дедушки Эмпириана.
— С кем же я тогда разговаривал?! — недоумевал Комен.
— Наверняка неизвестно, но, кажется, с ним. Только встретились вы не в Миахаре. Так называется место, куда попадают энергетические отпечатки магов, погрузившихся в искусственную летаргию. Время там течёт иначе. Понимаешь ли… маги народ гордый и весьма упрямый. Они могут месяцами спорить, где выращивать мелоны, а где сад с дюшами высаживать. Что уж говорить, когда речь зашла о принятии мер в невиданной ранее ситуации. Дабы не терять времени, было решено созвать Консилиум Магистикус и погрузить лучшие умы Ласкенты в Миахару. Там они не смогут навредить друг-другу и решат разногласия с помощью старой доброй Гармонии стихий.
— И что, нет никакого способа достучаться до них? — расстроился альбос.
Толкнрингар привстал в кресле и, бросив быстрый взгляд на дверь, прошипел:
— Пойми, парень! Они сидят там уже почти неделю! Для них прошли годы! Старые дурни не могут решить, что делать с мощной вспышкой энергии, совершенно не догадываясь, что случилась ещё одна, в десятки раз сильнее! Столп света, который ты видел, ничто иное, как ответная реакция на проделки Эмпириана! Если бы я мог вытащить хоть одного высшего идиота, то обязательно это сделал, можешь не сомневаться. Маг сам решает, когда проснуться, а резкий выход из Миахары грозит помутнением рассудка.
— Но вы же здесь! — вторя магу понизил голос Комен. — Сделайте что-нибудь, мои друзья в опасности!
Маг покосился на Мию, сделал затяжку, наклонился и что-то прошептал. Дым тонкой спиралью подобрался к уху Комена и тогда он услышал:
— Если у тебя ещё остались друзья, советую исправить это недоразумение. Может статься, что скоро придётся выбирать: либо ты, либо они.
Затем маг обычным голосом сказал:
— Я не погрузился в Миахару лишь по той причине, что мне выпал жребий следить за безопасностью полуострова. Но смею тебя заверить, вскоре светочи Элларии вернутся к нам с феноменально простым решением и мы заживём как раньше. Или даже лучше…
— К Солу всё, нельзя ждать! — воскликнул Комен, раскачиваясь на кресле всё сильнее. — Я должен быть рядом с друзьями! Скажите, как мне вернуться в свой мир и я уйду.
Толкрингар взглянул на Мию, та, тихо всхлипывала, пряча лицо в ладони. После он долго смотрел как в камине выплясывают языки рыжего пламени. Комен не торопил, понимал, что вспылил. От следующих слов седобородого мага зависело слишком многое.
А начал маг с ужасно скучной истории.
Сперва Ласкерль был маленьким островком на северо-востоке Тефтонга. Ещё в незапамятные времена, задолго до того как управление энергией стало доступно каждому, здесь была построена академию. Маги принимали здесь одарённых детей и изучали свойства энергии. Вскоре магистры обнаружили в западной части острова, под землёй, мощный источник энергетических возмущений и стали копать.