Кони экипажа, заметив боковым зрением яркую вспышку, замотали головами. Дривиц натянул вожжи, чтобы осадить неспокойных животных, ненадолго помогло.
В этот момент в уши ударил оглушительный раскат грома, переходящий в металлический скрежет, больше похожий на утробный женский крик. Земля под ногами содрогнулась.
Солдаты Сурво покрепче перехватили копья, готовясь атаковать. Гвардейцы прелата выхватили оружие и попятились.
— Уходим! — проревел командир.
— Дирк, жало! — скомандовал Сурво.
Их кортики одновременно покинули ножны, продолжая металлическую симфонию грома, звенящую в ушах Меритаса. Гвардейцы отбили серию ударов, но Дирк отвлёк внимание помощника, сделав фальшивую подсечку. Спустя вдох, тот уже захлёбывался кровью, хватаясь за сквозное отверстие в шее.
В отличие от Дирка, Сурво пришлось не так сладко. Командир гвардейцев держался заметно лучше помощника и делал уверенные выпады, целясь майору в сердце. Тот неуклюже отражал атаки левой рукой. Гарда короткого кортика не подходит, чтобы ловить оружие противника в замок и Сурво, зная это, приходилось уворачиваться. С рёвом он отскакивал назад, выворачивался, уходил от прямых ударов, но проигрывал в манёвренности и ловкости.
Противник наступал, вынуждая уйти в глухую оборону. Отходя назад, майор оступился и, уворачиваясь от разящего острия, выгнулся дугой, встав на носки. Оружие противника коснулось мундира по касательной, проскочив между пуговиц. Сурво зашипел от боли и согнулся, припав на колено, тем самым заключив лезвие в замке между телом и плотным мундиром. Прелатский гвардеец дёрнул за рукоять, но не успел вытащить оружие. На мгновение застыв, он выдохнул тихий стон боли. Из его рта тонкой струйкой потекла кровь. В спине гвардейца торчал кортик Дирка.
— Стареешь, пёс, — небрежно бросил он.
Сурво оттолкнул от себя противника. Падая тот оглянулся и увидел, что его товарищ тоже проиграл схватку. Меритас видел глаза командира, полные удивления. Умирая, он издал душераздирающий крик.
Трое выживших гвардейцев уже седлали коней.
— Они не должны добраться до монастыря! — рвал глотку майор, перекрикивая далёкие раскаты грома и вопли умирающего. Он окинул взглядом своих солдат, топчущихся на месте. — Что встали как вкопанные, сыны собаки?! Дирк, догнать!
От громких криков запряжённые в экипаж лошади резко рванули в сторону от Сурво и завалили карету набок. Дривиц, нечленораздельно мыча, свалился с козел на землю и, едва успел развернуться, как ему на ноги рухнула крыша кареты. Послышался сдавленный стон и хруст костей. Меритас приложился плечом об окно, придавив собою бедолагу Сайласа, но, что страшнее, они прижали старика-возницу.
Потирая ушибы, Меритас аккуратно выглянул наружу. Он увидел, как Дирк сшиб замешкавшегося гвардейца с лошади и, запрыгнув в седло, сам пустился в погоню, безжалостно лупя пятками и прижимаясь к шее скакуна.
Конвульсии лежащего на земле командира прервал Сурво. Левой рукой, размеренно и без спешки, он вогнал кортик в сердце бедолаги и ладонью прикрыл его глаза. Второго, упавшего с лошади, добил рядовой по имени Авен. Первым справившийся с оцепенением, он осыпал ударами копья грудь лежачего, словно упиваясь чавкающими звуками крови.
Мерик с усилием подтянулся и выбрался из кабины через окно. От увиденного кольнуло в сердце. На пыльной земле валялись три трупа. Из шеи помощника тонкой пульсирующей струёй лилась кровь. Рядом завывал безмолвный старик Дривиц.
— Поставьте колымагу на колёса, никчёмные! — скомандовал Сурво. Четверо воинов, бросив копья, принялись переворачивать карету и помогать старику подняться. Тот взвыл ещё сильнее, левая нога плетью свисала из сломанного таза.
— Положите его, идиоты.
Майор подошёл к Дривицу, осмотрел лужу крови, сочащуюся между редких травинок, и пощупал тазобедренный сустав.
Меритас, прикрыв глаза ладонью, будто прячась от происходящего, наблюдал за стариком, который судорожно хватает ртом воздух и с надеждой смотрит на Сурво. Тот, покривившись, поймал взгляд Дривица, сказал: «Спасибо за службу», после чего быстро проткнул заляпанным кровью кортиком левую грудь возницы. Он в ужасе посмотрел на дыру и, выдохнув, обмяк, вперив последний взгляд к Солу.
Меритаса прошиб пот. Хотелось кричать, но это было выше его сил. Присев на землю он закрыл глаза и принялся молиться.
***
Сколько они скакали, Меритас не знал. Часы остались позади, вместе с экипажем, кучей трупов и бесполезными воинами, которым Сурво приказал избавиться от тел и возвращаться на заставу. С собой он взял только братьев Авена и Орена. Больше двое скакунов гвардейцев выдержать не могли, а распрягать экипаж было некогда.
Если конь худощавого Меритаса и Авена без труда шёл рысью, то скакуну жилистого Сурво и мускулистого Орена пришлось не так сладко. Под весом двух взрослых мужчин конь напрочь отказывался ускоряться. Майор сидел на крупу и бранился на держащего вожжи Орена. Изредка проклинал Меритаса, потрясая культёй. Видимо, чтобы не расслаблялся.
Вокруг раскинулась бескрайняя степь. Тонкие сухие кустарники-колючки изредка чесали голень. Только впереди, вдалеке, за кронами высоких сосен темнел океан. Глядя на него, Меритас прокручивал в уме увиденные убийства. Он замкнулся, задумавшись о Сайласе и его дальнейшей судьбе. И, конечно, очень обрадовался, когда вернулся Дирк.
— Догнал? — спросил его Сурво.
— Одного… — поморщился офицер.
— Ожидаемо.
— Где Дривиц и остальные?
— Твой товарищ отправился к Солу. Парни заметут следы и пойдут в Ореол.
Дирк сглотнул и коротко кивнул:
— Какой у нас план?
Сурво потёр подбородок и задумчиво спросил:
— Как думаешь, зачем верховный так поступил?
— Я лишь исполняю приказы, зачем мне думать?
— Не юли! — огрызнулся майор. — Ты, выскочка, попал в орден, потому что приглянулся Мастеру пытливым умом.
— И желанием отомстить.
— Рад, что понимаешь это, малыш.
— Не тебе, пёс, меня так называть, — Дирк посмотрел Сурво в глаза.
Тот дёрнул культёй и, отведя взгляд, тихо промолвил:
— Унерос окончательно спятил.
Дирк задумался и поднял вопросительный взгляд к Солу:
— Не знаю, зачем он устроил показательную казнь, но его методы мне что-то напоминают, — сказал он и, подъехав поближе к Меритасу, обратился к нему: — Похоже, верховный восславил Иная, не так ли, мой мальчик?
Лорд не нашёл слов. Знать бы ещё, что это за «Инай» такой? Ранее Дирк назвал Меритаса воплощением бога лишь потому, что тот умеет управлять огнём. Офицер ошибался, лорд не был богом, но в словаз Дирка была и правда: искусных магов огня не так уж и мало, особенно в академии. Значит ли это, что странный мужчина, нашедший юного лорда в лесу и накормивший хлебом лишь играет свою роль? Стоит ли в таком случае сыграть свою?
Тут перед Меритасом встала дилемма: ему хватило ума догадаться, что он далеко от дома, где конкретно — неважно. Вернее, важно, конечно, ещё как, но сейчас стоило задуматься о том, чтобы выжить в новом и весьма изменчивом мире. Сколько времени прошло с момента, как очнулся на холодном берегу, вблизи забытой богами рыбацкой деревушки? Сколько попыток исправить ситуацию предпринял и какими они были? Нисколько. Никакими. И это уже вторая сторона дилеммы: а как тогда выжить? Смириться и принять участь или противиться и бежать?
Сурво ехидно заметил, что парень уже не такой болтливый как на заставе. Дирк, насвистывая какую-то отдалённо знакомую мелодию, ответил:
— С большой силой приходит и большая ответственность. Правда, твоя божественность?
Эта фраза отпечаталась в сознании юного лорда. Он, опустив взгляд, тихо промычал:
— Инай бы не одобрил…
Дирк пропустил слова лорда мимо ушей, а вот Сурво приказал Авену осадить скакуна. Когда наездники замедлили ход, майор спешился. Подойдя к Меритасу вплотную, он быстро схватил его за грудки левой рукой и, рванув на себя, скинул с лошади. Лорд от неожиданности вскрикнул и упал как тяжёлый мешок с мукой. Пока он безуспешно хватал ртом воздух, Сурво распалялся: