— Возьмем его с собой?
Ощутимый удар по ребрам заставил меня дернуться. Кляп во рту помешал мне выругаться, а хотелось. Очень. Повелитель коротко переговорил с сыном, подошел и… все. Дальше провал в памяти.
Меня окружала темнота, настолько плотная, что, казалось, протяни руку и коснешься вязкой субстанции. К рукам и ногам медленно возвращалась чувствительность, я пошевелился — свободен, не совсем, конечно, но, по крайней мере, ни цепей, ни веревок на мне нет. Голова болела, во рту пересохло, но все это мелочи по сравнению с тем, что я все еще жив. Нащупал под собой толстое шерстяное одеяло, голова лежала на набитой сеном наволочке, аромат сухой травы смешивался с запахом еды. Пахло мясом, вот только где оно, ничего же не видно.
Я сел, предварительно проведя руками вокруг. Из одежды мне оставили рубашку и штаны. Сапоги сняли, а жаль, там было довольно много чего спрятано. Голова кружилась и пульсировала болью в месте удара. Над ухом я нашел шишку — вот она, причина моего беспамятства.
Медленно встал и подумал, что было бы неплохо исследовать свою камеру. Шесть на шесть шагов — вот размер моего мира. Две двери, обе заперты, окна нет, только под самым потолком вентиляционное отверстие, из которого в комнату проникал чистый прохладный воздух. Я догадался об этом по легкому сквозняку.
Дверь приоткрылась, и в свете факела, горящего с той стороны, я увидел
направленный на меня арбалет.
— Оставайся, где сидишь. Двинешься — пристрелю, — отрывисто проговорил один из стражников, пока второй ставил на стол в углу поднос с едой и, что меня порадовало, горящей свечой.
— Жри, убийца.
Я промолчал — удивительно было бы услышать что-то другое. В миске лежало тушеное мясо, а в кружке вода, я отпил половину. Шанс, что меня отравят, был минимальным. Если бы Повелитель хотел меня убить — уже был бы мертв. Голова все еще кружилась, есть не хотелось совсем, вместо этого я лег и провалился в сон.
Первый день в плену прошел… нормально, а вот к вечеру я почувствовал, что проваливаюсь в дыру. Пояс с фиалами забрали вместе с оружием и сапогами. Последний раз я принимал отраву четыре дня назад, и по идее, должен был еще несколько дней оставаться в норме. Что-то пошло не так, за свою жизнь я много раз оставался без допинга, иногда месяцами пропадал на заданиях. Тут возможны два варианта: либо меня все-таки отравили, либо Советник стал добавлять в настойку более сильные добавки, я уже думал об этом раньше, но никогда еще не испытывал такого, как сейчас. Руки дрожали, мысли путались, судороги выкручивали мышцы. Меня бросало то в пот, то в жар, и внутренности скрутило так, что хотелось завыть в голос, и только остатки гордости не позволяли этого сделать.
Сколько продолжался этот кошмар — не имею ни малейшего понятия. В какой-то момент я перестал понимать, где нахожусь, периоды беспамятства становились все продолжительнее, чередуясь с короткими промежутками боли и страха. Несколько раз заходили стражники, но реагировать на них не осталось сил. И на еду тоже — рот пересох так, что вместо стонов, которые я уже не мог сдерживать, вырывались хрипы.
Я очнулся, когда чьи-то руки меня посадили и поднесли к губам кружку с вином. Не сразу сообразил, что от меня хотят. Перед глазами все плыло, яркий свет слепил, но я заставил себя выпить все, что было в кружке. Голос я узнал — Повелитель сам кормил меня с ложки размоченным в бульоне хлебом. Смешно? Тогда мне было не до этого. Мне полегчало достаточно для того, чтобы ответить на пару вопросов Повелителя. Среди моих «гостей» оказался Дмитрий, и вот он, главный сюрприз — он родной сын Отерона, который тоже был здесь, рыжий цвет волос исчез — "маскировка? зачем?" — и внук Повелителя.
Одноглазый, которого я сначала принял за охранника, сел на кровать и, по просьбе дракона, стол растирать мне руки. Ясный синий цвет радужки, точно, как у нашего посла, навел на некоторые размышления: похоже, что в нем тоже есть наша кровь. Уж очень необычный для людей цвет. Когда все ушли, я вспомнил, где мог его видеть — у короля Левонии такой же. Его брат? Но ведь официально объявили, что он пропал, и лицо… было мне знакомо. Отец нынешнего короля, Станислав, после войны…. Да, похож, очень похож на него мой одноглазый гость. Я рассмотрел его хорошо, пока он держал меня за руки, и я уже не сомневался, что он брат короля.
Так что же здесь происходит? Пока ясно одно — не все наша разведка раскопала.
Пока я даже не пытался анализировать факты, не то состояние. Если выживу, обязательно обдумаю все, что узнал.
Время в плену тянулось медленно, через день мне стало легче, я заинтересовался предложением Повелителя начать новую жизнь. Он удивил меня еще раз — сыну бога я принес клятву не задумываясь.
Итак, я теперь живу у Повелителя в Академии, он требует называть его мастером Валерианом и относится ко мне без предубеждения. Я опасался, что принц Отерон не примет меня, что наша стычка в таверне будет иметь негативные последствия, но он сказал:
— Ларсель, ты солдат и действовал по приказу. Мстить лично тебе глупо, тем более, что тебе предстоит охранять моего сына. Отец принял твою клятву, а я полностью доверяю его мнению.
За неделю я перечитал массу книг, возобновил тренировки, правда, в помещении это не то, но выйти я пока не рискнул. Аглая, приходящая уборщица и кухарка Повелителя, сначала напугала меня своей чрезмерной заботой и жалостью к "бледному, заморенному супостатами ельфу". Слово «супостат» пришлось искать в словаре, благо, у мастера хорошая библиотека.
Кормила она меня на убой, не иначе, и все время заглядывала мне в глаза. Я не удержался, спросил. Оказалось, она считала, что мои глаза желтые от истощения, и проверяла, не поменяли ли они цвет.
Пришлось объяснять, что для нас такой цвет нормален и не зависит от количества съеденного. Старушка расстроилась, невольно я разбил её мечты увидеть меня с зелеными глазами. Но кормить меня не перестала, и только вздыхала, умиляясь моему хорошему аппетиту.
Академия — это город в городе. Здесь царят свои законы, кстати, изданные отдельной книгой — её я тоже прочитал.
Спешащие на занятия девушки стайками вырываются из дверей соседнего корпуса: в ученических мантиях, с учебниками в руках разбегаются они по аллеям городка, только прически у всех разные. Среди темных и светлых встречалось много рыжих, модно, наверное, а вот синие или красные — удивили меня вначале, пока я не заметил нечто уникальное. Худенькая высокая девушка с несколькими десятками тонких косичек, покрашенных в разные цвета, радугой промчалась под окном, оставив меня стоять, открыв рот. Жаль, что с высоты третьего этажа лица не разглядеть. Вместе с подругами она скрылась за поворотом.
Не успел я поставить книгу на полку, как щелкнул замок. У домработницы сегодня выходной, так что это либо сам Повелитель, либо Отерон. Но вот что я не ожидал услышать — это женский смех. Я остался в гостиной, прислушиваясь к тому, что происходит возле дверей.
— Катерина, ты мне мешаешь!
— Да? — удивленно протянула его спутница. — Интересно, в каком месте я тебе мешаю.
Последовавший за этим сдавленный смешок и звук поцелуя как магнитом притянули меня к двери.
— Катерина, подожди, не сейчас!
— Ну что ты вырываешься, все равно Мастера нет дома, у него медовый месяц! Вся Академия стоит на ушах, мои подруги пьют успокоительные настойки собственного изготовления, в основном, на вине, и скоро окончательно сопьются.
Рон засмеялся, пропуская девушку вперед:
— Проходи, только мы здесь не одни. У мастера живет эльф. Ларсель! Ты где, иди сюда!
— Ой, — смутилась девушка, заметив меня в проходе. Я с интересом рассматривал первую, увиденную мной вблизи, студентку. Непонятного цвета ученическая мантия скрывала фигуру, волосы небрежно заколоты на затылке, а на тонких пальчиках с короткими ногтями, которыми она вцепилась в косяк двери, чернильные пятна. Она с любопытством осмотрела меня с головы до ног, но не узнала. А вот я сразу понял, спутницей Рона была та самая девушка из таверны, которая вышла первой.