– Если хочешь, останавливайся у меня.
– Мы друзья, так ведь? Друзья мне нужны, поэтому лучше – гостиница.
– Велю секретарше, чтобы это устроила, ни о чем не беспокойся.
На столе у него зазвонил внутренний телефон, и секретарь из приемной сказала, что доктор Ричард Уэст – внизу.
– Пусть поднимается, – сказал Рассел. – Ты можешь с ним познакомиться, Клео, и все вместе в моей машине поедем на прием. Как?
– Хорошо. Можно воспользоваться твоей ванной?
– Не церемонься.
Клео закрылась в маленькой обшитой дубом комнатке, примыкающей к кабинету Рассела, и уставилась на себя в зеркало. Грим безупречен, поскольку только днем положен заново. Она подкрасила веки красновато-лиловыми тенями, от чего овальное лицо стало бледнее.
«Какая у тебя потрясающая кожа», – впервые сказал ей Майк, когда они познакомились.
Она расчесывала длинные темные волосы и вспоминала, как Майк впервые ее раздел. С самого начала их тянуло друг к другу только сексуально, а когда секс перестал волновать, началась полоса неудач.
Сколько бы продержались такие отношения? Сколько лет надо делать вид, что лучше ничего и быть не может? Конечно, бывает хорошо, но есть и другое, о чем Майк знать не хочет. Дети. Клео вздохнула. Детвору она всегда любила и всегда воображала, что детишек у нее будет много. Когда Майк сказал – надо подождать, казалось – разумно. Она не из тех женщин, кто с удовольствием думает о всех тех нудных месяцах, что вылетят в трубу. И когда он сказал, давай подождем, Клео согласилась, подразумевая срок: год или два. Постепенно до нее дошло, что детей-то Майк и не любит, не говоря уже о том, чтобы хотеть своих.
Когда однажды в воскресенье в постели после любви она его спросила, Майк ответил:
– Да, радость моя, не скажу, что в восторге от такой идеи. Чтобы какой-то сопливый урод влез в нашу жизнь… кому это нужно? И беременные дамы меня не возбуждают… да я их видеть не могу.
Не с той ли минуты все пошло наперекосяк?
Клео вернулась в кабинет Рассела, и он представил ее Ричарду Уэсту.
– Вы не похожи на свою фотографию на обложке, – сказала она.
Он согласно кивнул.
– Знаю. Но если б фотография на обложке была бы на меня похожа, нелегко бы нам было пристраивать книгу.
Клео улыбнулась. А он ничего. Нервы в порядке. Она терпеть не может нервных сочинителей.
Он был среднего роста, несколько тучен, с шапкой рыжеватых, чересчур коротко подстриженных волос. Костюм на нем никуда не годился, и подобранные в тон рубашка и галстук не спасали. И не смотря ни на что был в нем шарм, о котором сам он явно не подозревал. Ей хотелось ему сказать, что губы у него как у Мика Джеггера, толстые, чувственные губы – на лице немолодого сексолога.
– Думается, надо ехать, – сказал Рассел.
Они пришли первыми. Только они – в зале, где полно официантов.
Рассел хлопотал над выставленными на обозрение журналами, перекладывал. Ричард нахмурился.
– Ненавижу такие мероприятия, – сказал он. – Они меня раздражают.
Клео улыбнулась.
– А вы держитесь со всеми приветливо, никогда не знаешь, кто собеседник. И вворачивайте побольше цитат… знаете… какую-нибудь пикантную статистику.
– Из чего состоит пикантная статистика?
– Ну… цифры. Вроде таких, сколько раз у человека может… э… выйти за двадцать четыре часа. Что-нибудь вроде этого. Пощекотать нервы возможному читателю.
– Изложенная в более профессиональных выражениях, как я понимаю?
Клео рассмеялась.
– О, конечно… куда в более профессиональных.
Джинни приехала одной из первых. Она двинулась прямиком к Клео, которая беседовала с рецензентом на книгу.
– Можно перебить? – бодро спросила она.
– Конечно, – сказал рецензент. – Я должен найти доктора Уэста. Тут несколько вопросов, которые я хочу с ним обсудить.
– Еще бы! – ответила Джинни, тряхнув светлыми кудряшками и обводя глазами комнату. – Что это за народ? Кто-нибудь, с кем я уже спала или надо переспать или, может, захочу переспать?
– Ты влезла в разговор, чтобы спросить меня вот это?
– Нет. Почему ты, собственно говоря, мне не перезвонила? Я хочу сказать, этот скандал за обедом между тобой и Сюзан – просто не верится, не в твоем характере закатывать скандалы, и бедная Сюзан жутко расстроилась. Она клянется, что у них с Майком ничего не было.
– Ну, хватит, Джинни… пусть она тебе очки втирает, а я вот тебе скажу, что их вместе ВИДЕЛА.
– Их вместе ВИДЕЛА… ну и что? Только то, что ты их вместе видела, не значит, что следующий шаг – полезное здоровое траханье. Да, Сюзан говорила, что как-то они попили кофейку. Но она жизнью матери поклялась, что ничего не было, честно, Клео, по-моему…
– Да заткнись ты на секунду. Я ВИДЕЛА их вместе… голые… трахались… сегодня утром в кабинете Майка.
– Ой, – сказала Джинни и замолчала на миг, потом выдала, – дрянь такая, лживая сука! Жизнью матери поклялась. Ну погоди, увижу ее… Просто в голове не укладывается. Тебе так, наверно, тяжело. Как я не догадалась, что ты-то на пустом месте не будешь закатывать скандалы. Мне жаль, мне, правда…
– Хватит, Джинни. Не хочу об этом говорить. Это не имеет значения, правда, не имеет. Я собрала вещи и завтра лечу в Лондон. Мне просто нужно время, чтобы все обдумать.
– А Майк что говорит? Вряд ли он без ума от Сюзан. Кобылистые девки никогда не были его амплуа, и давай называть вещи своими именами, сиськи, может, у нее и роскошные, но мозги-то как у пятилетней. Вообще, по-моему…
– Джинни, не хочу я об этом говорить и буду тебе признательна, если ты не станешь это обсуждать на каждом углу. Пошли, представляю тебя доктору Уэсту.
– А, давай. Всегда любила обмениваться впечатлениями по этой забаве со специалистом.
Они прошли через зал.
– Ричард, я хочу вас познакомить с моей приятельницей… Джинни Сэндлер. Джинни-агент. – Говорила Клео, улыбаясь. Постепенно улыбка перешла в усталую гримасу. Она думала, интересно, Майк уже добрался домой и понял, что она ушла?
– Здравствуйте, Джинни, – сердечно сказал Ричард, пожимая ей руку.
– Я думаю, а не устроить ли нам продажу фильма по вашей книге, – сказала Джинни, когда Клео уходила. – Покупают ведь названия. Секс… Объяснение… может выйти очень стимулирующая картина, где много голого тела… как бы научно-популярная. Или даже с Джули Эндрюс в главной роли, чтобы она сыграла училку. Масса возможностей. У вас ведь нет представителя?
Ричард покачал головой.
– Тогда я вами займусь, и вместе мы разбогатеем. – Она взяла его за руку. – Насчет той главы о гипертрофированных клиторах… там есть кое-что, о чем бы я хотела вас спросить.
Клео вдруг почувствовала усталость. Надоела ей пустая болтовня, и улыбаться и быть приветливой с людьми, которые, не успеешь отойти, уже перемывают тебе косточки.
Она поискала глазами Рассела. Он стоял с группкой, где была и последняя подружка – рыжеволосая великанша по имени Флоринда.
Клео, пробираясь между гостями, подошла.
– Я очень устала, – шепнула она. – В какую гостиницу ты меня устроил?
– Черт! – Рассел хлопнул себя ладонью по лбу. – Забыл!
– Вот спасибо.
– Да не волнуйся ты, я же тебе сказал, свободная комната у меня есть, да их у меня навалом.
– Рассел…
– Уж конечно ты можешь мне довериться, ведь не один день знакомы? – он сделал вид, что обиделся. – Позвоню слуге, что ты едешь. Меня не будет допоздна, и если не пожелаешь разделить постель со мной и Флориндой, тебя очень даже оставят в покое.
Клео чувствовала себя слишком усталой, чтобы спорить.
– Ну, если ты уверен…
– Конечно, уверен. Твой чемодан – уже в моей машине. Я отведу тебя на улицу к шоферу, он может отвезти тебя ко мне домой, а после этого за мной вернуться.