Маффин с отвращением поморщилась. Она ненавидела деловые обеды, на которые ее водил Джон.
— Мы вынуждены бывать на них, — терпеливо объяснял он. — Важно, чтобы тебя знали лично. Не нужно беспокоиться из-за того, что они пожирают тебя глазами. Все равно увидят на снимках.
— На фотографиях все по-другому, — упорствовала Маффин.
— Ну ладно, забудь об этом. Выбирай: или оставаться примитивной моделью с хорошей задницей, или быть личностью, звездой.
Маффин была вынуждена согласиться с ним. Сейчас она получала такие деньги, о которых еще год назад и мечтать не могла. Джон взял все в свои руки. У них был общий счет, и все деньги находились на этом счету.
Очень важно заполучить снимки для этого календаря. Компания «Шуман электроникс» каждый год выпускала потрясающий календарь с двенадцатью девушками. Джон решил заменить их всех на одну Маффин. Каждый месяц — отдельный снимок ее обнаженной фигуры.
С контрактом уже все почти улажено, но Клаус Шуман приехал в Лондон и хотел встретиться с Маффин, прежде чем подписать документ.
— Забудь о прогулке, собачка, — вздохнула Маффин. — Мама должна хорошо подготовиться.
Джон Клептон приехал в «Терезу» к восьми часам. Высокий, худой, двадцати шести лет от роду, с длинными, давно не мытыми светлыми волосами и удивительно невинным взглядом, он обладал даром общения с людьми. За внешней простотой скрывался точный расчет.
Клаус Шуман ждал в баре. Средних лет немец, в блестящем синем костюме, выглядел весьма респектабельно.
— Здравствуйте, — приветствовал его Джон. — Я опоздал на пять минут, извините. Что вы пьете?
Клаус пил водку с горьким лимонадом. Джон заказал себе ром с кока-колой.
— Маффин немножко запаздывает, — объяснил Джон, хотя сам велел ей явиться к девяти: он хотел побыть наедине с Шуманом. — А пока, может быть, взглянете на это?
Джон подал Клаусу кожаный альбом с фотографиями Маффин.
Вот обнаженная Маффин перекинула ногу за ногу.
На следующем снимке она снята сзади, тоже нагая.
Маффин на пляже, в машине, на лодке, абсолютно голая.
Маффин в шляпе, кроме шляпы, на Маффин ничего нет.
Маффин только в черных колготках.
Маффин и белые ботфорты.
— Очаровашка! — со смаком сказал Клаус.
— Это точно, — согласился Джон. — Она всегда выглядит цветущей и нравится даже женщинам. В ней нет ничего грубого, а это самое важное.
Клаус кивнул в знак согласия и продолжал рассматривать снимки.
— К завтрашнему дню нужно решить все окончательно, — не давая Клаусу опомниться, говорил Джон. — У нее много заказчиков, так что необходимо оповестить их.
— Конечно, конечно. Я знаю, что вы обговорили детали с нашими представителями, но поскольку я оказался в городе, то хотел познакомиться и с вами, и с ней. Однако я уверен, что мы все решим положительно. — Он взял в руки фотографию Маффин в белых ботфортах. — Такая приятная девушка…
«Да, очаровательный маленький волчонок, — думал Джон. — Если бы не я, она бы уже пропала».
Он вспомнил, как они встретились.
Это произошло на катке. Джон как раз снимал серию фотографий «Лондонские птички», когда полненькая, с прыщиками на лице, улыбчивая Маффин появилась на льду. На ней был оранжевый свитер. Джон сразу заметил классную грудь и сделал несколько фотографий. Они хорошо получились, и он привез ее в Брайтон, чтобы снять в бикини.
Она только-только закончила школу и занималась на курсах машинописи.
— Такая птичка, как ты, не должна пропадать за столом, — сказал он. — Пустая трата времени.
Маффин приехала к нему в студию, и он предложил ей сниматься голой, потому что за это хорошо платят.
— Мои родители будут в ярости, — захохотала она и моментально разделась. Он отснял пять пленок, а потом они оказались на полу и занялись любовью.
— Для маленькой девочки из Уимблдона ты довольно опытна, — сказал он.
— У меня было пятеро ребят, — гордо заявила она. — Один парень в год с тех пор, как мне исполнилось двенадцать.
Через два месяца Джон оставил жену, а Маффин потеряла несколько килограммов веса и свои прыщики.
Еще через шесть месяцев появились неплохие деньги за фотографии обнаженной Маффин, и она переехала к Джону.
Они хорошо понимали друг друга. С самого начала Джон предупредил ее:
— Послушай, ты молода, мы оба можем добиться многого, поэтому давай не портить наши шансы.