– О, мистер Барабаш, – сказал он укоризненно, – неужели же вам я обязан такой неприветливостью мистера инспектора?
– Кем выдан патент на управление шахтой? – спросил Юрковский.
– Как это принято в западном мире, мистер Юрковский, советом директоров компании.
– Предъявите.
– Прошу вас, – весьма вежливо сказал управляющий. Он неторопливо пересек комнату, отпер большой сейф, встроенный в стену, достал большой бювар коричневой кожи и извлек из бювара лист плотной бумаги с золотым обрезом. – Прошу вас, – повторил он и положил лист перед Юрковским.
– Заприте сейф, – сказал Юрковский, – и передайте ключи сержанту.
Сержант Хиггинс с каменным лицом принял ключи. Юрковский просмотрел патент, сложил его вчетверо и сунул в карман. Мистер Ричардсон продолжал приятно улыбаться. Жилин подумал, что никогда в жизни он не видел человека столь обаятельной наружности. Юрковский положил локти на стол и задумчиво посмотрел на Ричардсона. Ричардсон пророкотал:
– Мне было бы очень приятно узнать, мистер Юрковский, что означают все эти странные действия.
– Вы обвиняетесь в ряде преступлений против международного законодательства, – небрежно сказал Юрковский.
Мистер Ричардсон, необычайно удивившись, развел руками.
– Вы обвиняетесь в нарушении правовых норм космического пространства.
Изумлению мистера Ричардсона не было границ.
– Вы обвиняетесь в убийстве – пока непреднамеренном – шестнадцати рабочих и трех женщин.
– Я? – оскорбленно вскричал мистер Ричардсон. – Я обвиняюсь в убийстве?
– В том числе и в убийстве, – сказал Юрковский. – Я снимаю вас с должности, в ближайшее время вы будете арестованы и отправлены на Землю, где предстанете перед международным трибуналом. А сейчас я вас не задерживаю.
– Я уступаю грубой силе, – с достоинством сказал мистер Ричардсон.
– И правильно делаете, – сказал Юрковский. – Явитесь сюда через час и сдадите дела своему преемнику.
Ричардсон круто повернулся, подошел к двери и распахнул ее.
– Друзья мои! – громко сказал он. – Эти люди меня арестовали! Им не нравятся ваши высокие заработки! Они хотят, чтобы вы работали по шесть часов и оставались нищими!
Юрковский с любопытством глядел на него. Хиггинс, расстегивая кобуру, попятился к столу. Ричардсона отнесло в сторону. В дверь ворвались ревущие молодчики, их сейчас же оттеснили, и кабинет быстро наполнился рабочими. Плотная стена серых комбинезонов и злобных, угрюмых лиц остановилась перед столом. Юрковский осмотрелся и увидел, что Жилин стоит справа от него, засунув руки в карманы, а Бэла, изогнувшись, стиснув руками спинку стула, не отрываясь, смотрит на мистера Ричардсона. Лицо его было гораздо более свирепо, чем лица самых озлобленных рабочих. «Плохо придется управляющему», – мельком подумал Юрковский. Сержант Хиггинс с пистолетом в руке упирался дубинкой в грудь одного из рабочих и бормотал:
– Никаких незаконных действий, ребята, поспокойней, ребята, поспокойней…
Сквозь толпу протолкался облепленный пластырями Джошуа.
– Мы не хотим ни с кем ссориться, мистер инспектор, – прохрипел он, уставясь на Юрковского злобным глазом. – Но мы не допустим здесь этих ваших штучек.
– Каких штучек? – осведомился Юрковский.
– Мы прилетели сюда, чтобы заработать…
– А мы прилетели сюда, чтобы не дать вам сгнить заживо.
– А я говорю вам, что это не ваше дело! – заорал Джошуа. Он повернулся к толпе и спросил: – Верно, ребята?
– Уо-о-о! – заревела толпа, и в этот момент кто-то выстрелил.
За спиной Юрковского зазвенела, разлетаясь, витрина. Бэла застонал, с натугой поднял стул и обрушил его на голову мистера Ричардсона, который стоял в первом ряду, подняв глаза и молитвенно сложив руки. Жилин вынул руки из карманов и приготовился на кого-то прыгнуть. Джошуа испуганно отпрянул. Юрковский встал и сердито сказал:
– Какой дурак там стреляет? Чуть не попал в меня. Сержант, что вы стоите, как стул? Отберите у болвана оружие!
Хиггинс послушно полез в толпу. Жилин снова сунул руки в карманы и присел на угол стола. Он посмотрел на Бэлу и засмеялся. Лицо Бэлы сияло блаженством. Он с наслаждением наблюдал за Ричардсоном. Двое молодчиков поднимали Ричардсона, злобно и растерянно поглядывая на Бэлу, на Юрковского и на рабочих. Глаза Ричардсона были закрыты, на высоком гладком лбу разливался темный кровоподтек.
– Кстати, – сказал Юрковский, – вообще сдайте все оружие, которое здесь есть. Это я вам говорю, дармоеды! С этого момента всякий, у кого будет обнаружено оружие, подлежит расстрелу на месте. Я облекаю комиссара Барабаша соответствующими полномочиями.