Р.: Вы хотите сказать, что все старшие — психи?
Ф.: Я хочу сказать, во-первых, что не знаю термина «псих». Мы можем говорить о расстройстве личности, расстройстве поведения, расстройстве эмоций.
Р.: Ну хорошо, а вся эта чертовщина? То, что О'Нейл потерял симбионта, а способности сохранил — это ведь факт?
Ф.: Да, это факт. Хотя было бы куда более странно, если бы он их не сохранил. Мгновенное обратное перестроение организма — это было бы чудо посерьезнее любого экзорцизма…
Р.: А этот священник?..
Ф.: А этот священник каким-то образом его подтолкнул. О'Нейла по большому счету вообще нельзя было инициировать, у него задним числом обнаружился высокий уровень синестезии, а на это его, кстати, перед инициацией никто не проверял.
Л.: Черт!
X.: Высокий уровень… чего, простите?
Ф.: Синестезии. Это способность воспринимать информацию от одного органа чувств как информацию от другого. Наиболее распространенный вид — так называемый цветовой слух. Когда человеку кажется, что звуки имеют цвет, иногда даже форму… У О'Нейла был более редкий вид смещенного восприятия — ему казалось, что звуки имеют вкус и запах.
Л.: Черт знает что…
Ф.: Да, вы все поняли правильно. После инициации к этому добавилась абсолютная память, в том числе и моторная. А его послали в Конго.
Л.: Идиоты…
X.: Да что уж теперь!
Ф.: Ситуация выбора почти повторилась. С другими участниками. И с эффектом присутствия.
Р.: Он же не насиловал сам. Он убил насильника…
Ф.: Да, и его жертву тоже. Девочку девяти с половиной лет.
Р.: Которая все равно умирала.
Ф.: Полагаете, это помешало ему чувствовать себя соучастником? Сначала он в кошмаре совершает насилие над ребенком, потом становится наяву свидетелем такого же насилия. Слышит звуки, которые имеют вкус и запах. Добивает смертельно раненную жертву, чтобы избавить от страданий. Не просто добивает — потребляет, транслируя ей свое наслаждение, чтобы стереть напоследок пережитый ужас и боль и унижение… Сопоставьте эти факты. Как он будет трактовать свой сон в свете того, что ему пришлось увидеть и сделать наяву?
Л. (со вздохом): Как пророчество.
Ф.: Именно. И кем же могла быть вселившаяся в него сущность, если она способна знать будущее? С учетом того, кем она его сделала, — только нечистой силой. О'Нейл уверовал, что симбионт Сантаны — демон. А отсюда уже полшага до другой веры, до веры его отцов и дедов.
X.: В служебной анкете он назвал себя атеистом…
Ф.: В его новом положении атеистическая картина мира не давала ему ни объяснений, ни защиты, ни надежды. И потом, он же не делал этот выбор сознательно.
Р.: Но ведь поначалу он не мог даже войти в церковь. Священник этот был ему противен, корчило его…
Ф.: Естественно. Он же верил, что одержим демоном. И не он один, кстати. Вы знаете, сколько старших испытывает дискомфорт при столкновении с религиозной символикой?
Л.: Старая шутка. Девятьсот девяносто девять из тысячи. Тысячный считает божеством себя.
X.: Ну не хотите же вы сказать, что О'Нейл прав.
Ф.: Я хочу сказать, я уже сказал, что каждый выживший делает страшный для себя выбор. А потом, год за годом, эта травма возобновляется. Каждый месяц. Поставьте себя на место эмпата, вынужденного регулярно убивать людей, чтобы употреблять их в пищу.