Когда нечто выходит из тьмы, я вижу знакомое платье с цветочным узором, колготки и розовые кроссовки моей сестры.
Толстовка свисает с плеч, и волосы покрывают ее лицо, обнажая устрашающие швы и острые зубы. Пейдж, крадется к людям, приближаясь, как гиена, припадая чуть ли не на четвереньки.
- Какого черта, - произносит один из нападающих с земли, пятясь назад.
Меня пугает видеть ее такой. Со всеми этими порезами на лице и блеском метала на зубах, она выглядит как оживший кошмар, от которого я должна убегать. Я могу сказать, что другие думают так же.
- Тише, - нерешительно обращаюсь к Пейдж. - Все в порядке.
Она издает низкий гортанный рык. Собирается наброситься на одного из парней.
- Полегче, малышка, - говорю я. - Я в порядке. Давай просто уйдем отсюда, хорошо?
Она даже не смотрит на меня. Ее губы подрагивают, когда она наблюдает за добычей.
Слишком много людей наблюдают.
- Пейдж, надень капюшон, - шепчу я. Меня не волнует, что думают нападающие, но я переживаю об историях, которые могут рассказать очевидцы.
К моему удивлению, Пейдж набрасывает капюшон. Некоторая напряженность спадает. Пейдж понимает и слушается меня.
- Все в порядке, - шепчу я, медленно подходя к ней, борясь с желанием бежать от нее, - Эти плохие дяди собираются уйти и оставить нас в покое.
Мужчины встают, не отрывая глаз от Пейдж.
- Держи этого урода подальше от меня, - говорит один из них.
- Эта тварь - не человек.
Мама подкралась к нам так, что никто из нас не заметил.
- Она намного человечнее тебя.
Она сует электрический хлыст ему под ребра. С глухим воплем он бросается прочь.
- В ней больше человеческого, чем у всех нас, - шепот моей мамы больше походит на крик.
- Это должно быть убито, - сказал парень, держащий биту.
- Ты должен быть убит, - сказала моя мама, приближаясь к нему с хлыстом.
- Не подходи ко мне, - без своей биты и прикрывающих дружков он выглядит как парень обычного роста с обычным отсутствием храбрости.
Мама тычет хлыстом в него, попадая в воздух.
Он отпрыгивает назад, едва увернувшись.
- Ты чертова сумасшедшая.
Он разворачивается и убегает.
Моя мама бежит за ним, несущимся в здание.
Вечер у чувака будет не очень хороший.
Дрожащими после выброса адреналина руками засовываю в ножны мой меч.
- Пойдем, Пейдж. Давай зайдем внутрь.
Пейдж идет впереди. В капюшоне она выглядит послушной маленькой девочкой. Но пару под навесом не обманешь. Они видели, что случилось и с ужасом уставились на Пейдж. Интересно, сколько других делают то же самое?
Я почти кладу руку ей на плечо, но мне не хватает смелости сделать это. Я позволяю своей руке упасть, не прикасаясь к ней.
Мы заходим в наш дом, ощущая на спинах давление их взглядов.
Глава 12
Той ночью мне снится причудливый сон.
Я в деревне, состоящей из глиняных домов с соломенными крышами. Большой костер освещает ночь, и все едят, пьют и бегают вокруг в костюмах. Вопит музыка, и люди танцуют вокруг костра, швыряя в него разные вещи.
Налицо все признаки празднования, но люди чересчур встревожены. Они украдкой оглядываются в темноту за их спинами, и слышится лишь несколько смешков. Большой костер отбрасывает длинные тени на склон, которые выплясывают, словно зловещие существа.
Возможно, я пугаюсь потому, что люди в костюмах монстров, для меня слишком натуральных. Нет резины и пластика, которые напоминали бы мне, что это всего лишь костюм. Эти люди носят кожу, головы животных и когти, которые выглядят слишком по-настоящему, чтобы чувствовать себя комфортно.
Раффи возвышается неподалеку в тени, наполовину открыв свои белоснежные крылья. Вид его широких плеч, мускулистых рук и ореола крыльев за спиной захватывает дух. Тот факт, что у него больше нет крыльев вне этого сна, огорчает меня.
Сельские жители смотрят на него, особенно когда проходят мимо, но их взгляды не шокированные или испуганные, как я ожидала. Они ведут себя так, словно привыкли видеть ангелов и не уделяют им слишком много внимания.
Правда, только мужчины не уделяют.
Женщины, напротив, околачиваются рядом с ним. Почему-то я не удивлена.
Женщины носят темные платья, похожие на шторы. Вокруг их глаз нарисованы темные круги, а губы пылают кроваво-красным. У одной есть рог дьявола. У некоторых на руках когти. У остальных есть козьи шкуры с копытами и рогами и слишком яркий макияж.
Они выглядят странно, по-варварски, и вспышки пламени делают их вид еще более первобытным.
Несмотря на крылья, Раффи - единственный, кто выглядит "нормально".
Странно, но мой разум во сне - это разум Раффи. Я вижу людей так, как их видит он, а его мнение довольно грубо. Сравнивая с идеальностью ангелов, эти Дочери Человеческие уродливые и воняют, как свиньи. Он пытается представить, что его Хранители могли бы увидеть в них. Он же не видит ничего, стоящего даже незначительного выговора, намного меньшего, чем Преисподняя.
Даже если он мог бы закрыть глаза на их внешность и поведение, у них нет крыльев. Как его ангелы могли переварить это?
- Где наши мужья? - спрашивает одна из женщин.
Она говорит на гортанном языке, который я бы не поняла наяву.
- Их приговорили к Преисподней за то, что они женились на Дочерях Человеческих, - он хорошо контролирует свой голос, но в нем проскакивают оттенки злости.
Они были его лучшими воинами и хорошими друзьями.
Женщины начинают плакать.
- Надолго ли?
- До Судного Дня, когда им вынесут приговор. Вы не увидите их снова.
Женщины рыдают в объятиях друг друга.
- А как же наши дети?
Раффи молчит. Как можно сказать матери, что он здесь затем, чтобы выследить и убить её детей? Он пришел на землю, чтобы избавить Хранителей от боли убийства своих детей. Даже если они нефилимы - монстры, которые едят человеческое мясо, - какое же это извращенное наказание для отца?
Он не мог этого позволить, особенно своим солдатам.
- Ты здесь, чтобы наказать нас?
- Я здесь, чтобы защитить вас, - он не планировал защищать жен.
Но Хранители просили его. Умоляли. Он не мог понять того, что его свирепые воины о чем-то умоляли, тем более за Дочерей Человеческих.
- От чего?
- Жены Хранителей будут отданы адским тварям. Они придут за вами сегодня ночью. Нам нужно увести вас в безопасное место. Пойдемте.
Я оглядываюсь вокруг на костюмы и на костер и понимаю, что это должно быть какая-то древняя версия Хэллоуина, когда монстры и демоны якобы бродили по улицам. И сегодня ночью они действительно придут.
Женщины, испугавшись, хватаются друг за друга.
- Я сказала тебе оставаться вне дел ангелов и богов, - сказала седая женщина, которая обнимает женщину моложе. Она одета в шкуру ягненка с мордой, которая опущена на её лоб. К морде прикреплены клыки, наподобие саблезубого зверя.
Раффи выходит из деревни.
- Вы можете пойти со мной или остаться. Я могу помочь только тем, кто хочет принять помощь.
Старая женщина подталкивает молодую в сторону Раффи. Другие идут следом, сбившись в кучу и спешат идти быстрее, как какой-то странный зверинец.
Музыка играет возле костра, когда они уходят от него. Темп ускоряется, и ритм пульсирует, пока женское дыхание не выравнивается в такт ему.
Лишь я думаю о том, что вот-вот грянет крещендо, как музыка останавливается.
В ночи плачет ребенок.
И внезапно замолкает, прямо на середине крика. Обрывается слишком резко, чтобы причина его остановки была естественной, и гнетущая тишина заставляет волосы на моем затылке встать дыбом.
Душераздирающе рыдает женщина. В этом плаче нет удивления, только боль и траур.
Мне хочется бежать одновременно и к огню, чтобы проверить в порядке ли ребенок и прочь от этих варварских местных жителей. Женщины, кажется, в основном не удивлены и не обеспокоены тем, что произошло у огня, как будто все это часть обычного ритуала.