По крайней мере, морские львы все еще здесь. Я слышу, как они лают где-то около воды.
И все же, они единственные знакомые вещи.
Доки перекошены и сломаны как структуры зубочистки. Многие здания разрушились до простой горы досок. Похоже, что пожары не дошли до них, но за них это сделали бушующие волны.
Безумные волны от всемирного цунами не доходили до залива, но это не предотвращало разрушений. Это только препятствовало затоплению этой части города и большим разрушениям.
Там, прямо на улице, на боку лежит корабль. Еще один торчит из крыши разрушенного здания.
Повсюду обломки размером с красное дерево. Очень жаль, что ангелов не убивают как вампиров. Мы могли бы заманить их сюда и устроить день охоты.
В воде стоит пришвартованный, удивительно сохранившийся, целый круизный лайнер. Я хочу побежать к нему, переплыть на нем на остров и накричать на Пейдж. Вместо этого я прячусь за грудой разбитых ящиков, где могу видеть все, оставаясь незамеченной.
Я смотрю в бинокль на Алькатрас.
Слишком темно, чтобы разглядеть существ, кружащихся над островом, в деталях, но я могу разглядеть их силуэты напротив залитого лунным светом неба.
Формы мужские.
Крылья.
И большие скорпионьи хвосты.
Глава 27
То, что вначале выглядело как хаотичный рой, оказывается продуманной моделью полета.
Вроде того.
Большинство скорпионов следуют за ангелом, когда он поднимается, затем опускается, затем ныряет. Скорпионы следуют за ним, словно птенцы. По крайней мере, большинство из них.
Некоторые так сильно отстают, что почти мешают ангелу, по пути своего алгоритма полета. И это алгоритм. Он повторяет схемы полета, чтобы оставаться в районе острова. Он иногда изменяет его здесь и там, но в предсказуемом варианте.
Если бы я не знала, то сказала бы, что он учит их лететь.
Птенцы учатся летать, и дельфины учатся дышать воздухом. Может быть, детей монстров нужно учить, как быть монстром. Как правило, детей учат их матери, но они их не имеют.
Ангел плохо справляется с обучением. Несколько из скорпионов устроили драку.
Даже я вижу, что некоторые из них машут крыльями слишком быстро. Они не колибри, и вероятно быстро устанут или заработают сердечный приступ, ну, я предполагаю, что у них всё же есть сердце.
Один из них падает прямо в воду. Он барахтается и визжит.
Еще один скорпион летит вниз, слишком низко к упавшему. Я не могу сказать точно, что происходит: то ли один, тот, что в воздухе, пытается помочь своему приятелю или тот, кто в воде, хочет схватить того, кто находится в полете, но так или иначе, второй тоже оказывается в воде.
Они дерутся, пытаются подняться выше, используя тело противника. Каждый борется еще за несколько глотков воздуха, стоя друг на друге. Но победитель только получает достаточный вдох кислорода, для заключительного визга, прежде чем они оба тонут.
В первый раз я их видела в подвале обители, они были в трубах, наполненных жидкостью.
Но я предполагаю, что у них, должно быть, была своего рода пуповина, или они изменились при рождении, потому что теперь видно, что они тонут.
Шаги за спиной заставляют меня присесть ниже. Мама и Клара сидят на корточках рядом со мной, за сломанным ящиком.
Я вижу множество теней вдоль старого торгового района пирса, возможно армия уже марширует прямо к нам, но я не могу их увидеть. Мы продвигаемся глубже в темноту.
Еще шаги. Они бегут.
Люди бросаются из теней и бегут в открытую, где лунный свет достигает их. Небольшая группа людей в панике отчаянно спасаются от чего-то.
Некоторые оглядываются назад, и на их лицах, во время бега, появляется выражение ужаса.
Помимо стука убегающих ног на деревянных досках, они не слышат никакого другого шума.
Они не кричат, не разговаривают друг с другом.
Даже когда женщина падает, очевидно, подвернув лодыжку, она производит не больше шума, чем тело, мягко падающее на асфальт. Ее лицо искажает боль и ужас, но никакой звук не покидает ее рот. Она встает и, прихрамывая, бежит с той скоростью, на которую способна в данной ситуации, отчаянно пытаясь не отставать от остальной части панического бегства.
Их смятение отзывается эхом в моей груди. У меня появилось желание бежать, даже при том, что я понятия не имею от чего.
Тогда, как мои ноги дрожат от нерешительности, Эти, преследующие толпу, прибывают из-за угла.
Появились трое из них. Два скорпиона летят очень низко к земле, их крылья гудят, словно крылья насекомых.
В центре хромает ангел, который выглядит так, будто сидит на стероидах.
У огромного ангела белоснежные крылья.
Крылья Раффи.
Велиал.
Глава 28
Даже в этой опасной ситуации, мое сердце бешено стучит, при виде красивых крыльев Раффи на демоне Велиале.
В последний раз, когда я видела Велиала, когдп он хромал с травмированным крылом. Кто-то, должно быть, пришил крыло на место, после того, как Раффи разорвал швы. Наверное, хорошо иметь злых докторов под рукой. Хромота Велиала очень заметна, но не так сильно, как это было, когда Раффи преследовал его в аэропорту.
Живот его перевязан свежими бинтами в том месте, где Раффи порезал его мечом, при моей первой встрече с ним. Я рада видеть доказательство того, что раны от меча ангела заживают гораздо медленнее по сравнению с другими, точно как и сказал Раффи.
Скорпионы летят неторопливо, размахивая крыльями вперед-назад, опускаясь достаточно низко, чтобы заглядывать в окна. Один разбивает окно - наверное, последнее нетронутое окно на пирсе.
Сокрушительный шум немедленно сопровождается испуганным воплем. Семья с детьми выбегает из двери и присоединяется к группе, бегущей от монстров.
Есть что-то особенное в движении скорпионов, и эта мысль поднимает красный флаг в моей голове.
Они не преследуют людей, чтобы поймать их.
Они выманивают добычу.
Прежде, чем я понимаю, что это ловушка, загораются огни, и рыболовная сеть падает с неба.
Тишины больше нет, над пирсом поднимается истошный крик.
Одна, две, пять рыболовных сетей, столь же большие, как крыши домов, падают с ночного неба.
Чёрные тени появляются сверху, приземляются на четвереньках, как скорпионы, прежде чем встать, как люди, на ноги.
Двое из них сначала врезаются в сломанное крыло дока, как будто они еще не вполне приобрели навык приземления. Один из них вопит в ярости на пойманных в ловушку людей, показывая рот, полный львиных зубов.
Он злобно дергает край сети, заставляя его упасть к лодыжкам людей.
Десятки людей пойманы в ловушку, они скребутся и извиваются, пытаясь найти отверстие, чтобы сбежать. Несколько жал скорпионов заставляют людей собраться вместе, в середине их ловушки. Они плачут и кричат.
Выстрелы раздаются от одной из захваченных групп. Один из скорпионов, находящихся неподалеку, направляется к ним, а после слышится визг.
Как будто раздался звонок к обеду, куча скорпионов ныряют в сетку группы, откуда пришли выстрелы. Жала набрасываются сверху и снизу, неоднократно жаля людей. С них капает кровь. А головы скорпионов впиваются в жертв, чтобы высосать их жизнь.
Через минуту крики замолкают, и там, где были живые люди, дергается груда уже высушенных тел.
Я не знаю, есть ли у кого-то еще пистолет, но после этого никто не смеет больше стрелять.
Мальчик лет восьми был отделен от своего отца. Они находятся под разными сетями. Малыш плачет - зовет своего отца, но отец выглядит как пепел, он в совершенном ужасе от разлуки.
Скорпионы загоняют их, наполовину волоча свои сети, для поддержания их перемещения, угрожая им жалами.
Мы ниже приседаем в своей тени, едва дыша.