Люди паникуют и бегут.
И, как кошки, инстинкт которых атаковать бегущую мышь, воины атакуют. Это бойня.
Те, кто пойманы в ловушку в центре толпы, не могу сбежать, хоть и пытаются. Здесь слишком тесно, чтобы ангелы могли обнажить свои мечи. Поэтому они хватают людей голыми руками.
Крики наполняют ночь, в центре люди сбиваются в кучу, а по краям расходятся веером, потому что люди бегут в разные стороны. Ангелы, кажется, наслаждаются преследованием, потому что они позволяют людям убегать из толпы, прежде чем схватить их.
Один воин ударяет кулаком в живот официанта и вытаскивает длинную, кровавую массу, которая может быть только его кишечником. Он надевает его на кричащую женщину, как украшение. Ангелы вокруг него кричат в знак одобрения и в безумии ударяют кулаками в небо.
Со своего места на сцене я вижу, как красный цвет крови распространяется по толпе и его невозможно остановить.
Энди в панике кричит. Она поворачивается и бежит, спрыгивает со сцены и уносится в ночь.
Мои инстинкты вопят сделать то же самое, но на сцене меньше всего людей, и это единственное безопасное место, что я вижу. Но быть на сцене во время этой бойни равноценно быть в свете ярчайшего прожектора, когда каждая клеточка моего тела хочет спрятаться во тьму.
Кажется, даже Уриил в растерянности и не знает что делать. Отрывистые движения головой и напряженные выражения его лица, когда он повернулся, чтобы отдать приказ помощнику, говорит мне, что это явно не часть плана.
Он хотел, чтобы все были пьяны, взволнованны и раздражены настолько, что смогут сломать табу сегодня вечером. Но такого он явно не ожидал. Возможно, если бы он был воином, а не политиком, то смог бы предугадать их реакцию. Он знал бы, что внешняя оболочка цивилизованного поведения, просто ждала момента, чтобы исчезнуть.
Ангелы пихающие друг друга в гонке, чтобы поймать кого-нибудь, начали нападать друг на друга.
Всё это превращается в потасовку, и помимо этого, в резню. Некоторые из них поднимаются в воздух для большего пространства, и хаос становится трехмерным.
Глава 56
Периферическим зрением я улавливаю движение, которое только сейчас привлекает мое внимание. Кто-то несется через толпу к сцене.
Я пытаюсь не позволить своему воображению пойти в том направлении, в каком оно хочет. Но ничего не могу поделать. Я не обычная девица в беде, ждущая спасения в виде принца на белом коне, но, независимо от того, есть ли на это шансы, было бы чертовски вовремя, если бы прилетел Раффи и унес меня в небо.
Но это не он.
Это Велиал. Его огромные плечи прорываются сквозь хаос, пока он прокладывает себе путь. Взглядом я рыскаю в толпе позади Велиала в поисках Раффи, но не нахожу его.
Разочарование бьет по мне так сильно, что я хочу заплакать. Мне нужно выбираться отсюда.
Одной.
Много отвлекающих действий - это хорошо. Снующие повсюду ангелы-убийцы - это погано.
Вот куда может завести меня мой отмороженный мозг.
Велиал залазит на сцену и проталкивается через ангелов, окружающих Уриила.
Меня окружают крики, рыдания и запах крови. Мой мозг и мышцы хотят заклинить, и мне приходится приложить все усилия, что бы сдержаться от того, чтобы прыгнуть в смертельную толпу, как Энди.
Я разрываюсь между тем, стоять ли мне здесь, ожидая пока ангелы сойдутся вокруг меня, или бежать в это месиво и надеяться, что я смогу выбраться отсюда.
У меня никогда не бывало приступов паники, и я надеюсь, что сейчас его тоже не будет. Но я более чем осознаю, каким ничтожным, несущественным созданием я являюсь по сравнению с этими полубогами. Я что, на секунду задумывалась над тем, что среди них может быть мой шпион? Что я смогу преодолеть любого из них? Я еще меньше, чем никто - я ничто. По всем законам природы, я должна свернуться клубочком под столом и звать мамочку.
Единственное, что делают остальные люди - это полагаются на мамочку.
Я далека от этого. Я всегда была сама по себе, и до сих пор у меня неплохо получалось, так ведь?
Мысленно я бегу через кучу уязвимых частей тела, которые делают размер и силу неуместными.
Глаза, горло, пах, колени - даже у самых крупных, самых выносливых мужчин есть уязвимые точки, которым очень легко навредить. Эта мысль успокаивает меня достаточно, чтобы я могла начать искать выход.
Рассматривая сцену уже меньше паникуя, я замечаю кого-то новенького на лестнице.
Раффи стоит на ступенях так прямо, как статуя, и смотрит на меня.
В сумерках его белокрылое покрытие сверкает, словно звезды на летнем небе. Я бы никогда не догадалась, что под этим покрытием скрыта пара демонских крыльев с острыми лезвиями по краям.
Он меня узнал?
Группа Уриила начинает спрыгивать со сцены и взмывать в воздух, словно единый многокрылый организм.
Велиал последним покидает сцену. Он открывает свои украденные крылья на всю их ширину и начинает бить ими воздух.
Раффи прыгает и хватает его.
Они громко обрушиваются на сцену, но никто не замечает еще одну пару дерущихся воинов. Теперь мы единственные, кто остались на сцене. Ниже нас звуки резни. Над нами, кажется, бесконечная масса скорпионов пробирается через толпу летящих. Между всем этим - пьяный ангел, в рукопашную дерущийся с кем-то, взмыв в воздух.
Сверху на сцену обрушивается окровавленный ангел.
С него течет так много крови, что она попадает на мое платье. Его плечи ужасно изодраны, будто он счесал их об острый конец фонарного столба. Но он, кажется, не замечает этого, когда взлетает вверх, готовый к большему.
Я вдруг остро осознаю, что я - единственный человек вокруг.
Глава 57
Что бы я ни отдала сейчас за меч Раффи.
Окровавленный ангел шагает ко мне. Я хватаю добротный острый нож со стола и избавляюсь от туфель.
Или я пытаюсь.
Одна из моих туфель не хочет сниматься без посторонней помощи. Или моя нога опухла, или туфли были для меня сильно малы.
Я не знаю ни одного боевого искусства, которое не требует хорошей работы ног, и я уверенна, что иметь одну босую ногу, а вторую в туфле на каблуке - не лучшая техника.
Мое платье тоже является проблемой. Оно длинное в пол и обтягивающее. Оно выглядит великолепно, но, точно, не дает мне достаточно пространства для удара. Ноги - самая сильная часть моего тела, и я не собираюсь страдать в бою из-за скромности. Я разрезаю ножом юбку по шву до бедра.
Я направила нож под углом, поэтому он пройдет между ребер, когда я ударю.
Горло - лучшая цель, но я слишком низкая чтобы тягаться с этим зверем. По крайней мере, не первая атака. Второй шаг, после того, как он принял удар, это уже другая история.
Он фактически улыбается моему ножу, как будто это только прибавляет ему веселья. Он приподнимает брови, видя по тому, как я держу нож, что я знаю, как им пользоваться. Но его меч остается нетронутым в ножнах, словно эта резня, и шумиха не заслуживает его использования.
Его глаза сосредоточены на моем ноже и лице. Это легко сделать, потому что мои руки возле лица в боевой позиции.
Но на ноге, что сзади, по-прежнему есть обувь, отчего она кажется на несколько дюймов выше той, что стоит спереди. Ни за что у меня не получится прилично работать ногами, вот так вот хромая. Поэтому я делаю единственное, что могу. Я в упор бью его в лицо каблуком.
Он не ожидал этого.
Ангел отлетает назад на сцену.
- Это действительно ты, - говорит Раффи.
Он смотрит на меня, не веря своим глазам. Его кулак взлетает в воздух, но замирает в процессе выбивания дури из окровавленного и шатающегося Велиала.
Он растягивается в улыбке, расплавляющей мои кости.
Велиал бьет его по голове, прерывая момент. Раффи отшатывается.
Велиал внимательно смотрит на меня. Он улыбается, как будто бы теперь знает секрет. Его зубы в крови, капающей с десен.