Экран телевизора загорается.
Ангел с голубыми крыльями гордо идет, огибая завалы на заброшенной улице. На дороге гигантская трещина, делающая зигзаги к центру города, с одним краем выше, чем другой.
Другой ангел идет за первым, а за ними еще два. Они смотрят вокруг и затем выходят из кадра.
- Ты можешь повернуть камеру?
- Не эту, извини.
- У нас есть еще один! - говорит программист справа от меня. - Эта камера из СФО. - Мне всегда было интересно, как у них получилось сократить Международный аэропорт Сан-Франциско до аббревиатуры СФО.
- Выведи на экран, - говорит Оби.
Перед доской оживает другой телевизор.
Ангел впереди наполовину хромает, наполовину бежит по асфальту. Одно из его белых крыльев сломано и волочится за ним.
- Мы заполучили хромую птицу, - говорит кто-то позади меня. Его голос звучит взволновано.
- От чего он бежит? - спрашивает Оби скорее самого себя.
Камера не может четко показать изображение. Она переключается от слишком яркого до слишком темного. Она настроена на регулирование освещения по яркому фону, делая черты ангела темными, трудно различимыми.
Однако, когда он подходит ближе, то оборачивается, чтобы посмотреть на преследователей, давая нам возможность хорошенько рассмотреть его лицо.
Это Велиал, демон, который украл крылья Раффи. Он в плохой форме. Интересно, что случилось?
Кажется, только одно из его украденных крыльев работает. Оно продолжает открываться и закрываться, будто рефлекторно пытается взлететь, в то время как другое крыло только тащится в пыли. Я не хочу видеть, как с великолепными крыльями Раффи обращаются таким образом, и стараюсь не думать, что такого же обращения они удостоились от меня.
Что-то не так с коленом Велиала. Он хромает и придерживает ногу, даже когда пытается бежать.
Он движется быстрее, чем смог бы любой раненный человек, но я предполагаю, что это всего лишь половина его нормальной скорости.
Даже с такого расстояния я вижу ярко-красное пятно, просачивающиеся сквозь его белые брюки, чуть выше сапог. Забавно, что демон стал носить одежду белого цвета, возможно, с тех пор, как он заполучил новые крылья.
Когда он приближается к камере, то снова поворачивает голову, чтобы посмотреть назад. На его лице знакомая усмешка.
Высокомерный, разозленный, но на этот раз еще и испуганный.
- Чего он боится? - Оби задается тем же вопросом, что и я.
Велиал хромает из кадра, оставляя только разделительную полосу пустой посадочной полосы.
- Мы можем увидеть, что за ним? - спрашивает Оби.
- Зависит от того, насколько камера может повернуться.
Проходит несколько секунд, и возникает чувство, будто комната задержала дыхание.
И тогда преследователь Велиала показывается на экране во всей своей славе.
Демонические крылья простираются над его головой. Свет отражается от изогнутых крючьев, скользя вниз по краю его крыла, когда он преследует свою добычу.
- Иисус Христос, - говорит кто-то позади меня.
Преследователь, кажется, не торопится, будто он наслаждается моментом. Его голова опущена вниз, а крылья прикрывают лицо, делая его черты еще более трудно различимыми, чем у Велиала. И в отличие от Велиала, он не повернул голову, чтобы дать нам взглянуть на свое лицо.
Но я знаю его. Даже с его новыми демоническими крыльями, я знаю его.
Это Раффи.
Все в нем - его походка, его изогнутые крылья, его лицо в тени - это совершенный пугающий образ дьявола, преследующего свою добычу.
И хотя я уверена, что это Раффи, мое сердце дрожит от страха при виде него.
Это не тот Раффи, которого я знала.
Признает ли Оби в нем того самого парня, с которым я пришла в первый раз в лагерь Сопротивления?
Я предполагаю, что нет. Не уверена, что и я бы узнала Раффи, не ведая о его новых крыльях, даже при том, что каждая черточка его лица и тела врезалась в мою память.
Оби обращается к своим людям.
- Мы сорвали куш! Хромой ангел и демон. Я выдвинусь на охоту к аэропорту через две минуты.
Близнецы двигаются прежде, чем отдан приказ.
- Будет сделано,- говорят они в унисон и выбегают за дверь.
- Пошли! Пошли! Пошли! - Я никогда не видела Оби таким взволнованным.
Оби останавливается в дверном проеме, чтобы сказать:
- Пенрин, присоединяйся. Ты единственная, кто был рядом с демоном.
Они всё ещё думают, что демон нес меня к моей семье, когда я как бы была мертва.
Я закрываю рот, прежде чем смогу сказать, что ничего не знаю. Я бросаюсь догонять группу, которая спешит вниз по коридору.
Глава 6
Международный аэропорт Сан-Франциско находился в двадцати минутах к северу от Пало-Альто без учета пробок. Конечно же, шоссе сейчас было сильно загружено, и езда со скоростью в шестьдесят миль в час была невозможной и явно плохой идеей. Но никто, кажется, не сказал об этом Тра-Тру. Он прижимает наш внедорожник к обочине, петляя между брошенными машинами и наезжая на бордюры, как пьяный автогонщик.
- Меня, кажется, сейчас стошнит, - говорю я.
- Приказываю тебе не делать этого, - говорит Оби.
- Ах, не говори так, - говорит Тра-Тру. - Она рождена мятежницей. Она блеванет лишь для того чтобы настоять на своем.
- Ты здесь по определенной причине, Пенрин, - говорит Оби. - И заблевать машину не входит в часть нашего плана. Сопротивляйся, Солдат.
- Я не твой солдат.
- Пока нет, - говорит Оби, широко улыбаясь. - Почему ты не хочешь посвятить нас в то, что происходило в обители? Расскажи нам все, что ты видела и слышала, даже если ты думаешь, что это бесполезно.
- А если тебя все-таки стошнит, - говорит Тра-Тру, - целься в Оби, а не в меня.
В конце концов, я рассказываю им почти все, что видела. Я опускаю подробности о Раффи, но рассказываю им о бесконечных ангельских вечеринках в обители с шампанским и закусками, костюмами, слугами и совершенном декадансе всего этого. Затем я рассказываю им о зародышах ангелов-скорпионов в подвале лаборатории и о людях, скормленных им.
Я сомневаюсь над тем, рассказывать ли им об экспериментах над детьми. Смогут ли они сложить два и два и начать подозревать, что эти дети могли быть теми низшими демонами, которые разрывали на части людей у дороги? Начнут ли они подозревать, что Пейдж может быть одной из них? Я не знаю, что делать, но, в конце концов, туманно рассказываю им, что детей оперировали.
- Так твоя сестра... С ней все в порядке? - спрашивает Оби.
- Да, я уверена, что она скоро придет в себя, - без колебаний говорю я. Конечно, она в порядке. Разве может быть иначе? Или у нас есть выбор? Я пытаюсь говорить уверенно, несмотря на то, что меня гложет волнение.
- Расскажи больше об ангелах-скорпионах, - говорит другой наш пассажир. У него кудрявые волосы, очки и темно-коричневая кожа. Он выглядит как ученый, дорвавшийся до любимой темы.
Довольная тем, что мы сменили тему о Пейдж, я рассказываю им все, что могу вспомнить. Об их размере, о стрекозьих крыльях, о полном отсутствии единообразия, что сильно отличалось от лабораторных образцов, которые мы видели в фильмах. Что некоторые из них выглядели словно зародыши, а остальные - почти сформировавшимися. Я рассказала им о людях, закрытых в резервуарах вместе с ними, высасывающими из них жизнь.
Когда я закончила, возникла пауза, во время которой все впитывали мой рассказ.
Только я подумала, что это "интервью" будет легким, они спросили о демоне, который принес меня и положил на кузов грузовика Сопротивления во время атаки на обитель. Я понятия не имела, что сказать, поэтому моим ответом было:
- Я не знаю. Я была без сознания.
Несмотря на это, я удивляюсь тому, как много они спрашивают о "демоне".
- Это был дьявол? Он говорил что-то о том, что он здесь делает? Где ты его встретила? Ты знаешь, куда он направлялся? Почему он принес тебя к нам?