Уже на второй день после несчастного случая Гидеон поговорил со старшим сотрудником своей фирмы, пожилым новогвинейцем по имени Ягин, который был уроженцем другого района, но имел опыт в переговорах о компенсации. Ягин предложил, что он возьмет дело на себя. На следующий (третий) день Гидеон собрал весь персонал, чтобы обсудить дальнейшие действия. Главным опасением было возможное насилие со стороны родственников погибшего мальчика — не его семьи, а более отдаленной родни и членов клана — несмотря на то, что отец Билли заверил Гидеона, что неприятностей со стороны семьи не будет. Гидеона обнадежило спокойное поведение Пети во время их двух встреч, и он выразил намерение просто отправиться в поселение жителей долины, еще раз встретиться с родителями Билли, «сказать о сожалении» (то есть принести формальные извинения) и постараться развеять угрозу со стороны расширенной семьи. Однако Ягин настоял, чтобы Гидеон этого не делал: «Если ты, Гидеон, отправишься туда слишком быстро, боюсь, что дальние родственники и вся община жителей долины все еще будут в ярости. Вместо этого нам следует проделать то, что полагается делать в подобных случаях. Мы отправим посланника — меня. Я поговорю с советником округа, который включает поселение жителей долины, а он в свою очередь обратится к общине. Мы с ним оба знаем, как должен проходить процесс компенсации. Только после того, как это будет закончено, ты и твой персонал проведете церемонию сожаления [на ток-писин — „ток-сори“] с семьей».
Гидеон отправился поговорить с советником, который на следующий (четвертый) день организовал встречу, в которой участвовали Ягин, сам советник, семья Билли и весь их клан. Гидеон мало что узнал об этой встрече; Ягин рассказал лишь о том, что имел место долгий разговор о необходимых действиях, что семья как таковая не имеет намерения прибегать к насилию, но что некоторые мужчины из поселения все еще очень переживают из-за Билли и очень возбуждены. Ягин сказал Гидеону, что тот должен купить побольше еды для церемонии компенсации и похорон и что достигнуто соглашение насчет денежной компенсации в 1000 кина[10] (эквивалент примерно 300 долларов), которую компания Гидеона выплатит семье Билли.
Сама церемония компенсации проходила на следующий (пятый) день; все имело формальный и упорядоченный вид. Началось с того, что Гидеон, Ягин и остальные сотрудники компании, за исключением Мало, приехали на автомобиле в поселение жителей долины. Припарковав машину, они проследовали пешком через селение и вошли во двор позади дома семейства Билли. Традиционно новогвинейские траурные церемонии проходят под каким-либо навесом, прикрывающим головы участников; в данном случае семья натянула над двором брезент, под которым все — и члены семьи, и гости — должны были расположиться. Когда прибывшие вошли во двор, один из дядей погибшего мальчика указал им, где сесть, а потом позвал членов семьи.
Церемония началась с речи дяди: он поблагодарил гостей за то, что они пришли, и выразил печаль по поводу смерти Билли. Потом говорили Гидеон, Ягин и другие сотрудники фирмы. Описывая мне происходившее, Гидеон рассказывал: «Было ужасно, просто ужасно выступать с речью. Я плакал. Мои дети тогда тоже были маленькими. Я сказал членам семьи Билли, что пытаюсь ощутить их горе. Я сказал, что стараюсь испытать их чувства, представив себе, что несчастье случилось с моим собственным сыном. Их горе должно быть невообразимым. Я сказал, что еда и деньги, которые я им даю, — это ничто, просто чепуха по сравнению с жизнью ребенка».
Гидеон продолжал свой рассказ: «Потом говорил Пети, отец Билли. Его слова были очень простыми. Он плакал. Он подтвердил, что смерть Билли была несчастным случаем, а не следствием недосмотра с нашей стороны. Он поблагодарил нас за то, что мы пришли, и сказал, что его народ не станет создавать для нас проблем. Потом он заговорил о Билли, показал его фотографию и сказал: „Нам будет его не хватать“. Мать Билли молча сидела позади мужа. Некоторые из дядей Билли встали и подтвердили: „У вас не будет никаких неприятностей от нас, мы удовлетворены вашим откликом и компенсацией“. Все: и мои коллеги, и я, и вся семья Билли — плакали».
Передача еды ради выражения печали заключалась в том, что Гидеон и его коллеги вручили продовольствие со словами «Эта пища должна помочь вам пережить тяжелые времена». После произнесения речей семья и гости вместе приступили к простой трапезе из сладкого картофеля (традиционное новогвинейское блюдо) и других овощей. Под конец церемонии все пожали друг другу руки. Я спросил Гидеона, обнимались ли люди, в частности, не обняли ли друг друга, плача, он и отец мальчика. Однако Гидеон ответил: «Нет. Церемония была очень упорядоченной и формальной». Мне же было трудно представить себе подобную встречу ради примирения в Соединенных Штатах или другой западной стране, когда бы семья жертвы и случайные убийцы ребенка, до того незнакомые друг с другом, сели бы рядом и поплакали, а через несколько дней разделили бы трапезу. Вместо этого семья ребенка планировала бы судебный иск, а семья случайного убийцы консультировалась бы с адвокатами и страховыми компаниями, готовясь к защите по иску и возможному уголовному обвинению.