И Лида сразу выкинула: «и», «с», «я», «из». Телеграмма стала короче еще на четыре слова!
Осталось выбросить десять слов. Но чем их меньше оставалось, тем было труднее вычеркивать.
«Пожалуйста не горюйте дракона достали» — это совершенно необходимые слова.
«Гребешком» надо оставить. Лида вычеркнула «вечером», «извините» и «нас». Что же получилось?
ПРОСТИТЕ ДОРОГОЙ ВАША ТЕТЯ ПОЖАЛУЙСТА НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ НЕ ХУЛИГАНКА
«Очень хорошая телеграмма», — решила Шершилина и сосчитала слова. Шестнадцать! Ой, еще шесть слов лишних!
С тяжелым вздохом она выбросила хорошее слово «пожалуйста» и не такое хорошее — «школы».
И тут она сообразила, что знаменитого писателя в его собственной квартире почтальон найдет и без имени-отчества. И вычеркнула из адреса «Алексею Ивановичу».
Оставалось два слова лишних, но Лида уже ничего больше не могла выбросить.
И она понесла телеграмму, как есть.
— Извините, — жалобно сказала Лида телеграфистке, — у меня никак больше не сокращается.
Телеграфистка стала читать телеграмму, и брови у нее поднимались все выше и выше. Вдруг она вскочила и унесла телеграмму к дальнему столу, где ее подруга стучала телеграфным ключом. Они начали хохотать. Потом обе подошли к окошечку и высунулись к Лиде:
— Слушай, а что это за «дракон» и «ваша тетя»?
Лида быстро рассказала свою горестную историю. Девушки ахали и фыркали. Потом телеграфистка сказала:
— Все равно два слова надо сократить.
— Сама знаю, — печально сказала Лида. — Но какие?
— Может быть: «Не горюйте»?
— Ой, что вы! — испугалась Лида. — Самые главные слова!
— Тогда: «Не хулиганка», — сказала телеграфистка и вычеркнула. — Теперь все в порядке.
ЗЕЛЕНОГОРСК САДОВАЯ 13 КВАРТИРА 7 МАМОНТОВУ ПРОСТИТЕ ДОРОГОЙ ВАША ТЕТЯ НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ ШЕРШИЛИНА 27.
Лида высыпала все свои деньги на окошечко, а телеграфистка протянула ей квитанцию.
— Шестьдесят четыре копейки? — вскрикнула Лида. — А у меня шестьдесят три!
— Такая история стоит дороже, — весело сказала телеграфистка.
— Большое спасибо, я отдам, — сказала Лида. И тут на почтамте появился Миша Коробкин.
Лида подбежала к нему и стала рассказывать: как тритонщик принес не то, и как она твердо отказалась, и как потребовала, чтобы с гребешком, и что через два часа тритон будет в подворотне.
— А ты достал три рубля? — спросила она.
— Почему три?
— Так он же сказал: три…
— Ты глупа, Шершилина, ты плохо знаешь арифметику. Сколько, по-твоему, нужно прибавить к семидесяти трем копейкам, чтобы получить в сумме три рубля?
Лида похолодела. Снова надвигалось что-то страшное.
Дрожащей рукой она протянула Мише квитанцию.
Сперва он не понял, в чем дело. Но когда понял… Лидино счастье, что они были на почте, а не в подворотне, а то Миша разорвал бы ее на кусочки!
Но вокруг были люди, и Миша, уставившись на Лиду, кричал ей в лицо пронзительным шепотом: что зачем ему навязали эту идиотку, и что она его утопит, и что его снимут с председателя отряда, и что если бы он тоже не отвечал за поручение, то пусть бы она хоть сама свалилась с балкона, какое ему дело! Два часа он из-за нее уламывал отца, бухгалтера, дать ему два рубля двадцать семь копеек, и наконец выклянчил, и то только в счет своих карманных денег на будущий месяц, и теперь ему негде взять ни копейки…
Тут он умолк. А когда к нему вернулись слова, кончил так:
— Иди сама и доставай, где хочешь. Но чтоб через два часа деньги были. Я жду у подворотни.
9
Честное слово, Лида сделала все, чтобы достать деньги! Прежде всего она, конечно, побежала домой: бывало, что мама заходила ненадолго с дежурства. Но уж если не везет, так не везет. Дома не было ни мамы, ни соседки Ольги Павловны, у которой можно было попросить. Не было даже брата Женьки, он где-то носился на самокате.
Проходя мимо зеркала, Лида увидела себя и покачала головой. Нарядное школьное платье уже ни к чему. Она переоделась в домашнее и решила сходить к своей лучшей подруге Лиле. Вот кто ее выручит!
Лиля жила во дворе напротив.
Но это был, наверное, совсем несчастный день! Еще у дверей Лида услышала, как Лилина мама кричала на Лилю, чтобы та не смела надевать ее берет на собаку. Лида подождала немножко, но Лилина мама кричала все громче, и Лида ушла, так и не позвонив.
Во дворе она вдруг рассердилась на себя: почему она такая глупая? Как люди достают деньги? Что, они ходят и просят друг у друга? Нет, они зарабатывают!
Через несколько минут Лида уже стояла перед доской объявлений. Вокруг нее, как пчелы, жужжали люди, которые хотели меняться комнатами. Они сходились, о чем-то сговаривались, потом расходились и сходились с другими, будто играли в какую-то игру. К Лиде даже подбежал один старичок и спросил: «Что вы меняете?» — но, увидев девчонку, махнул рукой.
Наконец Лида протиснулась к доске и прочитала все объявления сверху донизу. Никогда она не знала, что объявления — это так интересно! Кто-то давал уроки на гитаре по какой-то циферной системе, другие обучали всем иностранным языкам, продавали собак, шкафы, коз и радиолы.
А больше всего требовались няньки, особенно опытные.
Лида подумала: «Опытная я или нет?» И решила, что очень опытная, потому что никто ни с кем так не мучился, как она с Женькой. Она вынула тетрадку, которую специально захватила из дому, и записала подходящее объявление: «Требуется няня к одной девочке». После Женьки к мальчикам ей не хотелось.
Выбравшись из толпы, Лида пошла наниматься. По дороге она увидела витрину с зеркалом и немножко задержалась: надо же было, перед тем как явиться на работу, привести себя в приличный вид!
Она переплела косу, расправила бант и, когда стряхнула с платья последние пылинки, вдруг с грохотом повалилась на землю. Вокруг ее ног обвилась веревка с двумя консервными банками, а над ней плясали двое одинаковых мальчишек в желтых майках и орали: «Смерть девчонкам!»
Лида так привыкла к ударам судьбы, что даже не удивилась. Она только швырнула банки в мальчишек, и те с гоготом понеслись дальше.
Вы, конечно, догадались, что это были близнецы Боря и Лева, те самые, которые каждый день скатывались по перилам с четвертого этажа, пугая Сергея Васильевича.
Лида почистилась и пошла дальше, заглядывая в тетрадку. Оказывается, ей надо было опять пройти по Большой Минеральной, мимо дома в лесах, где утром на них с Мишей свалилось ведро с мелом. Вспомнив об этом, Лида вздохнула. Такое было хорошее утро, и ничего еще тогда не случилось…
Тут она услышала зычное: «Эй!» — и подняла голову. Прямо на нее сверху глядел тот самый усатый.
— Вы мне? — спросила Лида.
— Когда ты являешься? Раньше не могли прислать? — заорал он. — И почему одна? Почему ты одна, я тебя спрашиваю!
— Я не знаю, — пролепетала Лида.
Но он не слушал. Он орал, что нечего посылать пигалиц, что у него не детский сад и что пятого этажа не будет!
У Лиды звенело в ушах. Тут усатый вдруг замолчал и исчез. Но только Лида двинулась дальше, усатый вынырнул этажом ниже и заорал, чтобы она немедленно вставала на работу.
Работа? Да ведь это как раз то, что ей надо! Неужели ей наконец повезло?
Не прошло и пяти минут, как она, полная усердия, тащила носилки с песком вдвоем с Жучковой, огромной теткой, до глаз повязанной рыжим платком. По дороге Лида робко спросила: дадут ли ей сегодня аванс. Но Жучкова ее не слышала, она пела пронзительным голосом:
И за борт ее бросает
В набежавшую волну!
Когда они свалили песок, вдруг кто-то забил в железный рельс.
— Шабаш! — сказала Нюра Жучкова и бросила носилки.
Наступил обеденный перерыв. Рабочие спускались во двор, мылись у крана, садились кто где, закуривали, доставали еду. Лидина напарница села на бревно и гаркнула на весь двор:
— Кто, девки, пить хочет?
Пить хотела вся ее бригада. Быстро собрали на четыре литра квасу, кто-то принес чистое ведро.