Женька выехал на мостовую, в три замаха ноги обогнал старика с банкой, потом повернул.
Старика не было!
Женька дернулся налево, направо…
Синий плащ и соломенная шляпа мелькнули на переходе. Женька ринулся туда, догнал беглеца и уже не отставал от него.
Вот наконец удобный момент. Женька объехал старика, круто затормозил, и… какой ужас! Это был не тот старик и не та банка! Та была только шляпа.
Женька бросился назад, влево, вправо… Тот старик опять от него ускользнул!
— Проклятие! — сказал Женька.
Но не думайте, что он отступит! Он только съездит домой, подкрепится — и снова на пост…
14
С большим ведром в руке и с удочкой — в другой председатель отряда Коробкин шагал по берегу реки. Он выбирал самое рыбное место. Его план был прост и разумен: наловить рыбы, продать, разделаться с тритоном, Шершилиной и вылезти из этой дурацкой истории.
Вот, кажется, нашел!
У самой реки стоял деревянный домик. На нем торчала антенна телевизора. Рядом в реку уходили шаткие мостки.
По всему берегу, как птицы на проволоке, сидели рыбака и торчали удочки.
Сперва Миша прошелся туда и обратно и пригляделся. Лучше всего клевало у одного старого рыболова. Он сидел в тени домика. У него было три удочки, и он едва успевал снимать с крючков рыбу и бросать в ведерко.
Миша решил, что его место тут. Он подошел и прежде всего сказал:
— Здравствуйте!
Рыболов, не глядя на него, что-то пробурчал. Рыбаки терпеть не могут, когда им мешают.
Миша был вежливым мальчиком. Он поставил свое большое ведро рядом с рыбаком, сел и пожелал ему хорошего улова. Рыбак просто плюнул от ярости. Нет хуже, как сказать что-нибудь такое, когда человек удит рыбу!
Миша больше не заговаривал с рыболовом, но искоса посматривал на него и все делал, как он: немножко размотал леску, нацепил червяка на крючок, забросил рядом с удочками рыбака. И стал ждать.
Не клевало. У рыболова тоже перестало клевать. И он начал бурчать себе под нос о некоторых, кому не хватает места, кто сам рыбалку не понимает и другим пакостит.
Миша подумал: «Не твое дело, где хочу, там и сижу». Но вслух ничего не сказал.
Они глядели на поплавки. Рыба не клевала. Старого рыбака душила ярость. Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на Коробкина, на его большое ведро.
— Эй, ты! Тебе ведерко не маловато? Ты бы лучше ванну!
Миша молчал. Он злорадно подумал, что его удочка вдвое длиннее, чем у этого грубияна. Миша ему сейчас покажет! Вот он закинет крючок на самую середину реки!
Он привязал камень к грузилу, встал и, взявшись обеими руками за удочку, ка-ак размахнулся!..
Что это значит? Кто-то держит леску за его спиной!
Миша оглянулся и увидел, что его крючок зацепился за антенну на домике.
…Между тем в домике три сестрички и кошка сидели перед телевизором. Они смотрели передачу «Для семьи». Родители на экране объясняли своим непослушным детям, как плохо вести себя плохо и как хорошо вести себя хорошо.
На этом месте самая маленькая сестричка Люська заснула и свалилась со скамейки. Валя и Галя подняли ее за шиворот и усадили на место.
А Миша Коробкин отчаянно дергал леску, антенна качалась, но не отпускала крючок.
Рыбак с наслаждением смотрел на эту картину.
— Эй, парень! — сказал он. — Может, научишь, на какую наживку дома клюют?
Что такое? В телевизоре родители вдруг заплясали. Верхние половины туловищ отделились от нижних, а непослушных детей стало вдвое больше. По экрану побежали веселые полосы.
У трех сестричек загорелись глаза. Они подпрыгивали на стульях, визжали, хлопали в ладоши и хохотали. Кошка мяукала, а маленькая Люська от смеха свалилась со скамейки, но ее не подняли…
Мише Коробкину пришлось влезать на крышу и отцепить крючок от антенны. А рыбак веселился на берегу. У него начало клевать.
И вдруг на экране всё исчезло и появилось другое: «Ремонт сельскохозяйственного инвентаря».
Девочки дружно заревели. Прибежала мать и нашлепала всех подряд и даже кошку, хотя кошка была не виновата.
Миша тоже не был виноват ни в чем. Виновата во всем была Шершилина. И рыбак. Больше Миша с ним рядом не сядет. Миша парень с головой и знает, что делать.
Миша молча забрал свое ведро и пошел на мостки. Там леске не за что будет зацепиться.
Пока Миша нацеплял червя, вдали на реке показался речной трамвай.
На открытой палубе у борта стоял Сергей Васильевич в новой соломенной шляпе. Обеими руками он бережно держал банку, в которой сидел тритон. Сергей Васильевич вез страдальца к доброму Александру Владимировичу, который так отлично ловит мух.
Миша Коробкин и не подозревал, как близко от него проплывал тритон, тот самый, из-за кого он терпел такие муки!
Пока Миша возился с червяком, речной трамвай подходил всё ближе.
Вот он почти поравнялся с мостками.
Миша опять взялся обеими руками за удочку, размахнулся, и леска с крючком полетела к пароходику.
Несчастный день!
Крючок впился в соломенную шляпу Сергея Васильевича. А тот, бедняга, даже не мог схватиться за голову, потому что обе руки были заняты банкой!
Он только скорбно смотрел, как его новая шляпа птицей неслась к берегу…
Злой судьбе и этого было мало. Дернув удочку, Миша свалился с мостков в воду.
Рыболов катался по траве от смеха. Но, когда Миша, барахтаясь у мостков, заблеял, как ягненок, он вытащил его из воды за шиворот.
Мокрый Миша дрожал на берегу от злости. Рыболов поймал удочку, отцепил шляпу, положил ее в ведро и любезно подал Коробкину.
— С уловом! — поздравил он.
15
Придя домой, Боря и Лева прежде всего посадили Шарика на Борину кровать.
Лева требовал, чтобы Боря сразу начал учить Шарика говорить «ку-ку». Но Боря ответил, что прежде всего он хочет видеть тот Левин топорик, который сейчас выиграет. А Лева сказал, что он тогда хочет видеть тот насос, который скоро возьмет себе.
Они еще раз перевернули комнату, и без того перевернутую. Топорик нашли среди банок с крупой.
Лева сказал:
— Теперь можешь учить!
Но Боря сказал:
— Кон на кон!
Пока насос не будет лежать против топорика, он учить не может.
Насос нашелся под вешалкой, в папином сапоге.
Тут Шарик начал лаять — как всегда, когда не надо. Мальчики испугались: сейчас явится ябеда Серафима Ивановна и прошипит:
«Так и знала: эти бандиты опять притащили какую-то пакость! Имейте в виду, все доложу отцу!»
— Тубо! Пиль! Апорт! — кричали Шарику наперебой Лева и Боря.
Но щенок не был так образован, как они, и не понимал этих красивых слов.
— Учи его скорей говорить «ку-ку» вместо лая! — зашептал Лева.
— Если ты ничего не понимаешь в профилактике (откуда он взял это слово?), то лучше молчи, — сказал Боря. — Как по-твоему: может голодная собака говорить «ку-ку»?
— Не может, — признал Лева.
— Вот то-то и оно! Тогда не спорь, а тащи кусок колбасы!
Теперь они перевернули кухню. Колбасы не было. Правда, была морковка, уксус и винегрет, но они для профилактики не годились. Вдруг с улицы донесся вопль:
— Борилева-а!!
Боря перегнулся в окошко. Внизу стояли мальчики с их двора с мячом.
— Не. Мы заняты, — сказал Лева.
— Заняты! — крикнул Боря.
И вдруг Боря увидел: под ним, на балконе третьего этажа, среди цветов стоит накрытый столик. А на столике — кофейник, чашка, сахарница и на тарелочке — две сосиски!
Внезапная мысль озарила Борю.
— Ага! — сказал он.
Таисия Петровна любила иногда попить кофе на балконе среди цветов. Там он ей казался вкуснее.
Выпив чашечку, она вспомнила, что из-за сегодняшних переживаний и ловли мух она до сих пор еще не успела прочесть газету.
И она спустилась вниз, к ящику. Она любила читать газеты. Прежде всего она искала что-нибудь в защиту лесов и рек. Таисия Петровна очень сердилась, когда ломали деревья и лили в реки всякую гадость. И, когда находила хорошую статью, всегда писала письмо в редакцию, что согласна с автором, обличающим эти безобразия.