Крайневу вдруг стало жутко в этом пустом зале, и он поспешил в насосную. Здесь было уже обжитое место.
Во время очередного путешествия по подземному хозяйству Крайнев попал в канал, проложенный близко к поверхности и перекрытый толстыми чугунными плитами. Кое-где плиты были неплотно пригнаны — в щели между ними проникали дневной свет и звуки. В одном месте он ясно услышал голос гитлеровца и затаил дыхание. В отдаленной части канала что-то грохнуло. От неожиданности он прижался к стене. Минуту спустя снова раздался грохот. Это немцы что-то выгружали прямо на плиты.
«Заняли помещение под склад», — догадался Крайнев и особым крестиком пометил на эскизе это место.
Здание, под которым он находился, принадлежало сортопрокатному цеху. Здесь на чугунных плитах раньше укладывалась готовая продукция. Крайнев посмотрел в щель. Плита тяжелая, одному не поднять. «Жаль, — подумал он. — Если здесь складывают продукты, то можно обеспечить ими товарищей, а если боеприпасы — устроить фейерверк».
Он долго стоял и вслушивался в разговор гитлеровцев, но так ничего и не понял. «Придется подсказать Саше — пусть разведает», — решил он и, боясь, что его могут услышать снаружи, осторожно, на цыпочках, двинулся обратно.
Глава шестая
Пырин паял дно эмалированной кастрюли, когда к нему зашел застенчивый голубоглазый парень. Робко осмотревшись вокруг, он положил на стол замок, многозначительно подмигнул, сказал, что за ключом зайдет завтра, и вышел. Замок был хорошо знаком Пырину он принадлежал связной.
Об этом посещении Сердюк узнал уже в конце дня, когда вернулся с толкучки, и удивился. Обычно связная давала ему адрес явок, чтобы он сам мог найти нужных ему людей. «Хотя дала же она явку радисту», — тут же возразил себе Андрей Васильевич.
Назавтра он не пошел на базар, чтобы не пропустить посетителя, но ждать пришлось довольно долго. Парень появился после полудня. Пырин провел его в жилую часть дома, к Сердюку, и вернулся к себе.
Вошедший стал во фронт, отдал честь по всем правилам и выпалил:
— Захар Иваненко в ваше распоряжение прибыл!
Сердюк придал своему лицу выражение недоумения:
— Что-то у меня такого знакомого не было.
— Не было, так будет, — добродушно улыбаясь, ответил парень. — Здравствуйте, Андрей Васильевич.
— Здравствуйте, — неопределенным тоном протянул Сердюк, пожимая грубую, покрытую мозолями руку. «Наверно, сапер», — решил он.
— Мне поручено передать вам оружие и задание. — Иваненко непринужденно уселся на стул.
— Постой, постой, — перебил его Сердюк. — Не понимаю: какое оружие, какое задание?
— От Юлии Тихоновны…
— Не знаю никакой Юлии Тихоновны.
Иваненко растерялся, веки его дрогнули.
— Вы Андрей Васильевич Сердюк? — переспросил он шопотом.
— Я.
Парень мгновенно успокоился.
— Тогда разрешите начать по порядку, а то мы так долго не договоримся. Юлия Тихоновна натолкнулась на нашу группу.
— Подожди. Что ты буровишь? Какая Юлия Тихоновна и на какую группу?
— Да дайте досказать! — осердился Иваненко. У Юлии Тихоновны тут явочная квартира есть на окраине, оставленная нашими до отхода. Оружие на той квартире заложено. Пистолеты «ТТ» и гранаты-лимонки. Ну, мы до той квартиры и добрались.
— Кто это «мы»?
— Пятеро нас, из окруженцев. Пробирались к фронту, перейти хотели, но одного подстрелили, и он, умирая, адресок нам дал.
Сердюк поднялся, открыл дверь, позвал Пырина.
— Алексей Иванович, позовите полицая, а я этого молодчика постерегу. Красноармеец он.
Иваненко, побледнев, выхватил из кармана пистолет:
— Стой, сволочи! Предать хотите?
Пырин попятился. Сердюк добродушно усмехнулся:
— Рассказывай дальше.
— Погоди с рассказом. А ну-ка, паспорта ваши. Посмотрю, что вы за птицы. Юлия Тихоновна говорила, что Сердюк — человек умный.
Сердюк достал паспорт. Иваненко внимательно просмотрел его от корки до корки и вернул. Проверил паспорт Пырина, пожал плечами:
— Выходит, к своим попал…
«Хваткий мужик», — подумал Сердюк и решил продолжать разговор:
— Как фамилия того, кто адрес дал?
— Не знаю. Звали Степаном, неохотно ответил Иваненко, не пряча пистолета. — А вы чего полицаем пугаете?
— Ну ладно, ладно, — смягчился Сердюк. — Давай дальше. Откуда Степан о квартире знал?
— Его собирались оставить партизанить, а в последний день на фронт взяли. Адрес он в памяти сберег.
Сердюк стал подробно расспрашивать Иваненко, где работал, где служил, как попал в окружение.
— Ранен, говоришь? Покажи.
— Да что я, в гестапо на допросе, что ли?
— А ты откуда знаешь, как в гестапо допрашивают?
— Кто не знает! Все слыхали.
Иваненко сбросил потрепанное пальто, пиджак, расстегнул выцветшую клетчатую рубашку и обнажил плечо. Вдоль ключицы краснел свежий шрам.
— Паспорт твой, — потребовал Андрей Васильевич.
Пренебрежительно посмотрев на Сердюка, Иваненко стал не спеша одеваться.
— Паспорт, говорю.
— Какой у бойца паспорт? Есть один документ. Доставать не хочется — спрятан далеко.
— Доставай.
Парень отпорол перочинным ножом подкладку пальто, бережно вынул свернутые листки, развернул их на ладони и протянул Сердюку. Андрей Васильевич увидел партийный билет без обложки.
— «Захар Карпович Иваненко», — вслух прочитал Сердюк. — Какую получал зарплату?
Иваненко назвал суммы — они сходились с суммами членских взносов.
— Кто билет вручал?
— Лично секретарь горкома Проскурин.
— Рассказывай дальше.
Присев на стул, Иваненко прежде всего стал прятать партийный билет. Входная дверь мастерской хлопнула — он вздрогнул всем телом.
Пырин вышел принимать посетителя. Минут через пять дверь хлопнула снова — очевидно, посетитель ушел.
— Так вот. Добрались мы кое-как до этой квартиры, пароль назвали, — продолжал Иваненко.
— Какой?
— «Не продается ли здесь кровельное железо?»
— Ответ?
— «Нет. Только обручное». Ну, и зажили. А связаться больше ни с кем не можем. Хозяин только квартиру свою знает да пароль и больше ничего: может, не уполномочен. А вчера вечером Юлия Тихоновна пришла. Хозяин нас в комнате запер, чтобы её не видели. Она о нас расспросила, потом меня одного вызвала, допросила не хуже твоего, документы проверила и передала, что прийти к вам не может, оттого что в городе её ищут и приметы хорошо знают. Она и внешность свою изменила. То ходила в сером пальто, в платке, с кошелочкой, очки в железной оправе…
— А ты откуда знаешь, как ходила? — резко спросил Сердюк.
Широкая улыбка осветила лицо Иваненко:
— Сама рассказала. Говорит, Сердюк обязательно о моей внешности спросит. Опишешь меня: в шапочке, без очков и с сумочкой — он тебя сразу стукнет.
Прогноз возможных событий был дан довольно точно. Андрей Васильевич усмехнулся:
— Так какое она передала задание?
— Собрать воедино все партизанские группы, вооружить их и уничтожить на аэродроме самолеты.
Сердюк насторожился: связная никогда не называла подпольщиков партизанами. Однако так могло преломиться в сознании парня. А вот насчет объединения сил — немного странно. Это что-то новое в тактике подпольной борьбы в Донбассе. Впрочем, когда стоял вопрос о взрыве на электростанции, связная советовала объединить силы всех групп.
Поразмыслив, Андрей Васильевич сказал:
— Это очень сложная операция.
— Нет, не очень, — успокоительно произнес Иваненко. Дело решит внезапность нападения. Подожжем самолеты, цистерны с горючим — и айда!