— Эй-й!.. Вставай! Вот дрыхнет!.. Ну и ну!..
— Пусти, пусти, — говорю, силясь приподнять словно налитую свинцом, отяжелевшую голову. — Кого, — говорю, — вам надо? У нас ничего нет. Нас пурга сюда загнала, пурга!
Будто сквозь мутную желтоватую перепонку вижу склонившуюся надо мной взлохмаченную незнакомую голову. «Бандит, — бормочу я. — Сейчас нам крышка». Но тут голова мгновенно исчезла и как захохочет, затрубит басом:
— Хо-хо! Слышишь, Лена, за кого нас гости принимают?
«Что за Лена! — думаю, раскрывая заспанные глаза. — Вот чертовщина!» Мысли мельницей крутятся. Фотографическая карточка… Постой… постой!.. Да это же она, вот! Настоящая, живая!
И тут будто ветром сдуло с меня сон. Вскакиваю, оглядываюсь. Мой каюр на кухне, жив и невредим.
— Ятынто, ты ли это?
— Он чуть не убил нас, — с обидой говорит девушка в лыжном костюме. — В потолок пальнул. Не пускает в дверь, хоть обратно иди.
Широкое лицо каюра расплылось в довольную улыбку.
— А ты, товарищ, спишь, как морж на лежбище, — хитро прищурив глаза, заметил мне Ятынто.
Он сидел у стола и не спеша прихлебывал из блюдца ароматный плиточный чай. Перед ним на противне лежала гора медвежьих котлет. Их было не менее сотни.
— Бери, бери котлеты, — угощала каюра хозяйка. — Нам они приелись. Вчера Борис еще одного медведя повалил. Повадился косолапый в землянку…
Через минуту мы с хозяевами пили чай, шутили, расспрашивали друг друга.
— Мы теперь новоселы, — улыбаясь, рассказывала девушка. — Километрах в четырых отсюда, у сопки, еще восемнадцать таких избушек-времянок. Целый поселок. Там и главная наша база. Осенью судно-то поздно сюда пришло, льды помешали, не успели весь груз с берега на базу перевезти. Вот и пришлось нам здесь поселиться. Надо же кому-то за оборудованием присматривать. А его под снегом лежит больше половины. Там и катер, и экскаваторы, и бульдозеры, и горючее.
Хозяйка подлила каюру горячего чаю и посмотрела в заснеженное окно.
— Ну и погодка тут! Мы ходили на базу — своих навестить — и едва обратно пришли. Ветер с, ног валил! Я без привычки совсем обессилела. Хорошо, что Борис был. Наверно, с полкилометра тащил меня на себе. — Она шлепнула мужа ладонью по шее и звонко рассмеялась. — Такой Поддубный хоть двоих утащит. Недаром шахтер. Только квартира нешахтерская.
— Ничего, Лена, — пробасил Борис. — Обожди немного. Весной привезут сюда на кораблях настоящие дома. А там, глядишь, через годик–два и город вырастет. Слыхала, сколько в тундре обнаружено угля и ценной руды? На сто лет хватит. А песца, зверя в море? Какова Чукотка, а?
За разговорами мы и не заметили, как прошла ночь. Метель давно утихла. Ятынто с Борисом снесли собакам медвежатины. Досыта накормили. Нам время было уже отправляться в путь. Каюр высушил и починил упряжь, очистил от снега нарту…
Снова мелькают в море и лунном свете тысячи вздыбленных торосов; так же бежит впереди изрезанный бухтами берег. Иногда он переходит в высокие отвесные скалы с глубокими впадинами у подножий. Наверно, не одну тысячу лет трудилось море, чтобы выдолбить в толще гранита такие огромные ниши!
Я подвернул под себя поудобнее ноги, прижался к широкой спине каюра и мечтаю. Хорошо, когда весело поскрипывает нарта, когда ты не жалкая пылинка среди безбрежных снегов, всюду встречаешь друзей!..
— Ярай, ярай, ярай! — подбадривал Ятынто собак.
От знакомых слов, обещающих недалекий отдых и дом, собаки нетерпеливо повизгивают и сильнее налегают на лямки.
В СТРАНЕ ЗВЕРЕЙ
На свете есть страна, хозяева которой не люди, а дикие звери. По своей территории эта страна равна Бельгии. Название ее — Национальный парк имени Крюгера. Этот парк расположен в Южно-Африканском Союзе и носит имя выдающегося патриота и борца против английских колонизаторов — президента Крюгера, по инициативе которого он был создан.
Территория парка была объявлена заповедной полвека назад. В то время на этой территории оставалось очень мало крупных представителей африканской фауны — львов, слонов, зебр, носорогов, гиппопотамов, леопардов и других. Поэтому с 1904 по 1927 год в заповедник не допускалась публика. Но вот уже больше четверти века ворота его широко раскрыты для автомобилистов. Впрочем, говорить о воротах тут не приходится. Национальный парк имени Крюгера вообще не имеет ограды. Но звери, нашедшие в нем убежище, редко покидают его территорию, словно понимая, что за его пределами им грозит смерть.
Администрация заповедника разработала целую систему мер, которые охраняют посетителей от «хозяев», а «хозяев» — от посетителей. При въезде в парк у всех автомобилистов отбирается огнестрельное оружие. Им запрещается выходить из машин за пределами огороженных лагерей для отдыха. Вскоре после захода солнца ворота этих лагерей запираются и всякому, кто будет обнаружен в парке после этого часа, придется заплатить большой штраф.
Однако «хозяева» парка порою даже без приглашения являются навестить своих гостей. Это относится прежде всего к африканским слонам. За последние годы слоновое население заповедника сильно увеличилось — не столько даже за счет естественного размножения, сколько за счет иммиграции из португальской Восточной Африки, с которой граничит страна зверей. Ночью слоны иногда ломают ограды лагерей отдыха и поедают молодые побеги деревьев, которые высятся над домиками. Администрация парка считает африканских слонов наиболее опасными из его обитателей. В отличие от своих индийских собратьев, они обладают крутым нравом и, хотя не нападают первыми, от них лучше держаться подальше: ведь такому слону ничего не стоит растоптать не только человека, но и автомобиль!
Что касается львов, то они оказались гораздо более уживчивыми. Зато львы нередко создают трудности для автомобильного движения по дорогам заповедника. Дело в том, что они очень любят целыми семействами принимать солнечные ванны посреди дороги, и убедить их уступить путь автомобилю бывает очень нелегко.
Львы охотно дают себя фотографировать, а иной раз попадают на фотоснимки даже помимо желания фотографа. Один из посетителей парка как-то решил сфотографировать жену и детей на фоне густого кустарника. Когда несколько дней спустя семья вернулась в Иоганнесбург, глава ее проявил пленку. Кроме жены и детей, он, к своему удивлению, обнаружил на снимке огромного льва, который преспокойно сосал лапу в тени того же кустарника, но не был замечен фотолюбителем и его семьей.
В те месяцы, когда в парке особенно много посетителей, домиков не хватает, и некоторым приходится располагаться в палатках — конечно, в пределах огороженных лагерей для отдыха. Однажды ночью семья, расположившаяся в такой палатке, была разбужена сердитым рычанием. Большая львица, неведомыми путями преодолевшая ограду, терлась о палатку, а зарычала тогда, когда нечаянно ударилась об один из кольев.
Львы питаются преимущественно зебрами и антилопами. Однако в связи с запрещением охоты количество травоядных в парке не только не уменьшается, а наоборот, увеличивается. В настоящее время в заповеднике имени Крюгера насчитывается семнадцать разновидностей одних антилоп.
Заповедник завоевал в Южной Африке заслуженную популярность. Хотя он открыт для посещения только с конца мая до середины октября, туда прибывает до 16 тысяч автомобилей в год.
