Отъезд был решен, но сколько опасностей и подвохов ожидало их до этого дня!
Майк успокаивал друзей:
— Не вешайте нос и никогда не забывайте, что вы марсиане. Не забывайте, что вы на ладони земного шаря, у всех на виду. А случай в дороге — вы чем-то не поправились местным кланам или легиону. Поверьте, я знаю нравы нашей провинции. Для них нипочем даже решение парламента, а здесь, в столице, эти вещи невозможны.
— Здесь, в столице, нас вряд ли станут предупреждать, зажигая дурацкий фейерверк, — ответил Джо.
— Я думаю, что воина объявлена, — сказал Тэд. — У Уэллса это выглядело иначе.
— Прекрасно, — вмешался Лори. — По Уэллсу, мы можем погибнуть только от бацилл.
— Поэтому ты так часто дезинфицируешь утробу! — проворчал Джо.
— Меня больше беспокоит другое, — продолжал Майк. — Там придется очень трудно. За границей никто не обязан с вами считаться и, конечно, встретят с предубеждением. Ученые уже давно точат на вас зубы.
— С учеными мы найдем общий язык. Особенно с теми, у кого тоже есть своя звезда.
— Кстати, о звездах, — оживился Лори. — Хотите, Бетси, я составлю ваш гороскоп? Вы родились в марте под знаком Близнецов.
— Не надо об этом, Лори.
— Право, мне хочется составить вам гороскоп. Мне кажется, что, приехав туда, вы обязательно обвенчаетесь с Тэдом. Здесь это невозможно. Девушке должно быть приятно перед таким путешествием знать, что она родилась под знаком Близнецов.
— Я думал, ты уже оставил свои бредни, — недовольно пробурчал Тэд.
— А вы знаете, что мне скучно? — неожиданно вспылил Лори. — Вы оба заняты любимым делом. У вас его по горло. А я? После того как придумал язык, умираю от скуки. Не стану же я собирать почтовые марки! Очень мило — марсианин собирает почтовые марки.
Но Лори на этот раз не пришлось скучать. Его и Бетси засадили за разбор корреспонденции и других скопившихся перед отъездом дел. Джо и Тэд пропадали в городе. Джо были поручены дела с зачахнувшими в последнее время марсо-земными комитетами и другими общественными организациями.
Более практичный Тэд был занят выколачиванием долгов по различным контрактам.
В день отъезда Бетси неожиданно вызвали к телефону. Говорила ее мать. Из сбивчивых слов старухи Бетси поняла лишь то, что с Рики случилось несчастье, и только после долгих расспросов она постепенно вникли в суть. Еще зимой в окрестностях появились какие-то люди. Сперва они заигрывали с Рики, стараясь расположить к себе мальчика мелкими подарками, расспрашивали его о пропавших друзьях. Один раз они даже предложили прокатить его на машине в ближайший городок. Незнакомцы, по-видимому, не нравились Рики, он отказался от подарков и молчал. Тогда ему стали угрожать. Мальчик пожаловался взрослым, и эти люди исчезли.
А третьего дня его жестоко избили. Кто это сделал, остается неизвестным. От Рики этого не добиться — он без сознания. Врач говорит, что спасти его может только переливание крови, но здоровье не позволяет матери дать свою, а у Тодди Брена, Сеймона, тетушки Фли, которые согласились бы на операцию, не подходит группа. Здесь рассказ старухи стал совсем сумбурным. Смутные понятия о группах крови помогли благонамеренным соседям убедить ее, что консервированную кровь переливать никак нельзя — она может оказаться цветной. Вообще это не божеское дело, но влить мальчику цветную кровь — значит, погубить его на всю жизнь. Но Рики по-прежнему плохо, и растерявшаяся мать просит у Бетси помощи и совета.
— Тебе нужно немедленно выезжать, — сказал Тэд. — Не горюй, Бетси, все будет хорошо, все должно быть хорошо. Рики не может погибнуть, он один из немногих настоящих в этом поколении.
— Не знаю, что будет с нами, но его нужно спасти. Вылетай… нет, самолеты не летят в эту дыру. Выезжай первым поездом, — посоветовал Джо. — Ты должна успеть.
— Когда все будет в порядке, ты догонишь нас с Майком. Океан не так широк в наше время.
Этот разговор происходил, когда в обширном холле уже шумели приглашенные на прощальную пресс-конференцию.
Предстоящий отъезд возбудил заглохший интерес общества к марсианам. Пресс-конференция напоминала минувшие дни славы. Было шумно, накурено и очень весело, как говорил Майк, чувствовавшим себя здесь в родной стихии.
Наконец, утомленные вопросами, речами, вспышками репортерских ламп и щелканьем аппаратов, марсиане направились к выходу.
Как и прежде, улица была запружена толпой, дружелюбной и любопытной. Махали шляпами и толкались, стараясь лучше видеть. Какие-то типы пытались прорваться к машинам, выкрикивая: «Катитесь скорее к красным!» Но полиция сравнительно быстро установила порядок.