Так, если верить Жюлю Верну, инженер Смит приготовил нитроглицерин.
Я верил Жюлю Верну. И потому воспроизвел описанный км процесс с величайшей дотошностью. Не помню, зачем мне тогда понадобился нитроглицерин: в четырнадцать лет нетрудно придумать применение для любого взрывчатого вещества…
Итак, я точно выполнил указания Жюля Верна. А поскольку дело происходило не на необитаемом острове, использовал и охлаждающую смесь — лед, перемешанный с солью.
Правда, я не совсем ясно представлял себе, что таксе “пинта”. Отставной аптекарь, живший в нашем дворе, на мой вопрос молча отмерил руками нечто вроде двух пивных кружек. На всякий случай я приготовил “желтоватую маслянистую жидкость” в избытке: ее набралось ровно полведра.
Испытание проводилось за городом, на окраине строящегося парка. Место было столь же глухое, как и таинственный остров. Вообще все было выдержано в духе Жюля Верна. С одной только разницей — “желтоватая маслянистая жидкость” не сработала. Убедившись в этом, я скормил “нитроглицерин” бродячей собаке — единственной свидетельнице — несостоявшегося взрыва.
Возвращаясь домой с пустым ведром, я пытался понять, кто же ошибся — Жюль Верн или я?
На следующий день я спросил об этом нашего химика. Это был занятный человек. По вечерам он запирался в химическом кабинете и ставил какие-то опыты. Руки у него вечно были измазаны реактивами, а из карманов торчали пробирки. Не дослушав меня, он презрительно фыркнул:
— Хм, еще бы! Сколько ты взял азотной кислоты? И потом, какой азотной кислоты? Химия — точная наука. Ясно?
Мне не было ясно. Я спросил, сколько же надо взять азотной кислоты.
— Сколько? — переспросил химик и подозрительно уставился на меня. — А ведь старик не зря изложил это так неопределенно… — Он рассмеялся. — Полведра нитроглицерина? Недурно!..
И химик пошел по коридору. В карманах у него позвякивали пробирки. У двери в учительскую он обернулся и спросил:
— Слушай, а как ты думаешь, можно из пушки на Луну?..
Я думал — можно. У Жюля Верна это описано подробнее, чем приготовление нитроглицерина. Даже расчеты приведены. Видимо, “старик” не опасался, что кто-нибудь из его юных читателей надумает самостоятельно построить колумбиаду…
Но баллистика — тоже точная наука. Как и химия. Порывшись в книгах, я с удивлением обнаружил, что Жюль Верн ошибся: полет на Луну в пушечном снаряде невозможен.
Тогда я разыскал наиболее полное собрание сочинений Жюля Верна — восемьдесят восемь томов, выпущенных издателем Сойкиным в виде приложения к дореволюционному журналу “Природа и люди”. В течение трех недель (этим увлекся весь наш класс) была проведена “ревизия” всех жюль-верновских идей, относящихся к науке и технике. Выяснилось, что прогнозы Жюля Верна точны в одном случае из каждых трех. Это очень много для научной фантастики! И я снова поверил Жюлю Верну…
Каждое поколение читателей испытывает потребность заново присмотреться к Жюлю Верну, войти в мир его научно-технических идей и по-хозяйски прикинуть, что сбылось и что не сбылось. Этим, видимо, объясняется энтузиазм, с которым Клуб Разведчиков Далеких Миров работал над таблицей “Судьба предвидении Жюля Верна”. Вокруг каждой неясности обычно велись жаркие споры (к счастью, приготовление нитроглицерина не попало в число предвидений). Скажем, ошибался ли Жюль Верн, когда видел в воздушном шаре средство дальних исследовательских полетов? Одни говорили: воздушный шар не годится для таких перелетов. Другие возражали: предвидение Жюля Верна в точности сбылось, ибо в 1897 году трое исследователей во главе с Соломоном Андрэ предприняли попытку достичь Северного полюса на воздушном шаре “Орел”. Как быть, если люди иногда совершают во имя науки и невозможное?..
Таблица была полна неожиданностей. Вдруг выяснилось, что Жюль Верн почти не ошибается. Раньше ошибался, а теперь нет!
Когда-то в разряд ошибок попали действующий вулкан на Луне, трехкилометровые телескопы, лечение болезней музыкой. Развитие пауки и техники “реабилитировало” эти идеи. То, что еще недавно представлялось крайне сомнительным или вообще неосуществимым, стало реальностью. Пулковский астроном Н. Козырев наблюдал извержение лунного вулкана. Пыли созданы радиотелескопы с антеннами в сотни метров. Удалось доказать, что музыка снимает боль.
…Рассказывают, что Молла Насреддин обязался в двадцатилетний срок научить грамоте ханского осла. Расчет Насреддина был гениально прост: за двадцать лет кто-нибудь обязательно умрет: осел, хан или сам Насреддин. Я подозреваю, что каждый писатель-фантаст хоть раз в жизни да завидовал хитроумному Молле. Научно-фантастические предвидения — это своеобразные обязательства автора перед читателями. Фантаст как бы говорит читателю: настанет время, когда будет то-то и то-то. И ничто не спасает фантаста от грядущего читательского суда.