А Боря кричал, что это нечестно, что он брался учить собаку, а не галошу.
Тут они услышали с улицы знакомый лай и бросились к окну.
Внизу, на бульваре, сидели Шарик и бабушка Тася!
— Вот вредная! — завопил Боря. — Утащила нашу собственную собаку и нахально с ней гуляет!
И тут же был готов злодейский план — тот же план похищения, который так блестяще удался им в саду. Тем более, что опять имелась галоша.
Они схватили ее и понеслись по перилам, подбадривая себя воинственными криками.
По бульвару шагала Лида, размахивая галошей. Позади нее Женька учил Алису ездить на самокате. Алиса старалась отталкиваться ногой от земли так же лихо, как Женька. И это ей удавалось, только каждый раз при этом она сваливалась набок вместе с самокатом. Впрочем, Женька ее вовремя подхватывал и ставил обратно. Они были уже близко от дома Сергея Васильевича.
— Смотри, Лида, вон его парадное, — уверенно показал Женька.
Лида побежала вперед.
Что она увидела?!
Во-первых, Шарика. Во-вторых, желтых мальчишек. Тех самых, что преследовали ее сегодня весь день! И что они делали, эти мальчишки! Подкравшись из-за кустов к Шарику, которого держала на ленточке какая-то старушка, они воровато отвязывали собаку, держа наготове галошу!
— Разбойники!! — завопила Шершилина не своим голосом и со всей силы запустила в них своей галошей.
Галоша заехала Боре между лопаток. Он подпрыгнул и выпустил щенка из рук. Близнецы увидели мчащуюся на них разъяренную Лиду и вскочившую со скамейки бабушку Тасю.
И, оставив на месте боя свою галошу, они побежали — так быстро, как никогда еще не бегали.
А бабушка Тася с изумлением вертела в руках две галоши Сергея Васильевича. Его галоши она могла бы узнать среди тысячи!
Откуда они здесь? И почему их две?
Но вокруг стоял такой крик и лай, что она решила заняться этой загадкой потом. А галоши, пока они опять не исчезли, сунула в кошелку.
А лай и шум стоял потому, что Алиса тискала Шарика и кричала:
— Черноморцы дурацкие! Что, убежали? — Она пристально поглядела на Шарика и сказала: — Молодец, Шарик, хорошо превратился обратно!
Когда всё успокоилось и объяснилось, Таисия Петровна узнала, что щенка зовут Шариком, а неизвестное существо — тритоном полосатым. И что его надо немедленно отнести к писателю Алексею Ивановичу, которому он вместо кошки и собаки.
— Вот беда какая! — ахнула Таисия Петровна. — А я его отослала к Александру Владимировичу. У него столько мух…
Лида чуть не заплакала. Опять несчастье! Но в жизни бывает так: не везет, не везет, не везет, а потом ка-ак повезет!
— Да вот он! — крикнул Женька и помчался на самокате навстречу Сергею Васильевичу, который показался вдали без шляпы и с банкой.
Подойдя, Сергей Васильевич сокрушенно сказал:
— Понимаешь, Тасенька, такая незадача: Александр Владимирович отказался. Ему некогда ловить мух. У него сейчас три кошки, ежик и семеро котят.
Наконец-то Шершилина держала в руках тритона! И не какого-нибудь, а того самого!
И наконец-то Женька добился своего: раскрыл тайну до конца! Теперь он мог рассмотреть тритона от носа до хвоста.
— Ну, пошли! — сказала ему Лида.
Впереди было еще самое главное: вернуть тритона Алексею Ивановичу. И самое трудное: умолить его все-таки прийти в школу…
Лида вынула из ведра соломенную шляпу, положила ее на скамейку и бережно опустила в ведро банку с тритоном.
— Такое большое вам спасибо! — сказала она старикам.
Таисия Петровна на прощание сказала:
— Приходите к нам чай пить.
— С Шариком? — спросила Алиса.
— А как же! — сказала бабушка Тася.
И дети ушли с ведром, тритоном, Шариком и самокатом.
На скамейке осталась лежать соломенная шляпа. Таисия Петровна искоса взглянула на нее, потом на мужа, нахмурилась и строго спросила:
— А где же это ваша шляпа, позвольте узнать?
— Тася, на этот раз я не виноват! — воскликнул Сергей Васильевич. — Со мной случилась совершенно невероятная история!
И он сел на свою шляпу, чтобы рассказать, как он ее потерял.
— Я ехал на речном трамвае. Я стоял около борта и думал… впрочем, неважно, о чем я думал.
— Я знаю, о чем, — сказала Таисия Петровна.
— Не было ни дуновения ветерка. И вдруг моя шляпа — заметь, без малейшей причины! — дернулась… сама, представляешь? И вспорхнула!
Таисия Петровна всплеснула руками.
— И, нарушая все законы природы, направилась… куда бы ты думала?
— Ты меня пугаешь!