— А я говорю — могут! — это Боря.
— А я говорю — не могут! — это Лева.
— Так что, по-твоему, не бывает говорящих собак?
— Одна или две на весь мир. И то самые гениальные.
— Так я же не про гениальную! Я про всякую. Что всякая собака может сказать «ку-ку».
— Будет тебе собака говорить «ку-ку»! Не такая она дура!
— А я говорю — будет!
— А докажи!
— А вот! Давай сюда любую собаку, я ее в два счета научу говорить «ку-ку»!
— Пари?
Они заключили большое пари. Лева поставил свой почти целый топорик, который нашел в лесу, а Боря — чудный велосипедный насос.
Теперь дело было за собакой. И через несколько шагов они увидели собаку. Конечно, это был Шарик!
Дети обступали его со всех сторон. Те, чьи фамилии Шарик уже знал, гладили его. А те, которые еще сами не знали своих фамилий, стояли и завидовали.
— Эту можешь? — спросил Лева.
Боря, прищурившись, внимательно смотрел на щенка.
— В два счета, — ответил он. — Забирай ее, и идем.
— Да, забирай! — сказал Лева. — Она же чья-то. А если не дадут?
Боря снисходительно поглядел на Леву. Недаром он был старше на пятнадцать минут.
— А ты что, спрашивать собрался?
— Так заревут…
— Ха! Еще спасибо скажут! Взяли на часок необразованную собаку, а вернули говорящую! А пока, чтоб детки не плакали…
Боря обвел глазами сад, остановился на шахматистах и вдруг фыркнул.
— Есть план!..
Заговорщики пошептались, похихикали и разошлись.
Боря пошел к шахматистам, к столику, где играли Сергей Васильевич и вагоновожатый. Думая над ходом, Сергей Васильевич машинально покачивал галошу на носке ботинка. Боря стал за его спиной и сделал вид, что следит за партией (хотя он играл в шахматы всего один раз, да и то в уголки).
А Лева, заложив руки за спину, подошел к Алисиному кружку.
— Ах, какая чудная собачка! — сказал он фальшивым голосом. — Чья это собачка?
— Моя! — гордо сказала Алиса.
— Ее! — хором сказали дети и показали на Алису пальцами.
Лева продолжал разведку:
— А как же зовут эту чудную собачку?
— Шарик! — сказали все в один голос.
— Какое чудное имя! — сказал Лева.
Теперь он знал всё, что нужно, и можно было начинать.
— Слушайте, ребятки, — сказал он, — а знаете вы такую игру — прятки с собачкой?
Никто не знал этой игры, и все хотели в нее играть. И Лева как можно красочнее объяснил, какая это прекрасная игра. Все спрячутся как можно дальше. Алиса с Шариком будут водить. И Шарик сам отыщет всех до одного, вот увидите!
— Ты до сколька умеешь считать? — спросил он Алису.
— Десять раз, — сказала Алиса.
Лева прикинул в уме.
— Будешь считать три раза до десяти, поняла? Чур, не подсматривать, а то ничего не выйдет. Ну, раз, два, три!
Дети разлетелись, как воробьи. Алиса, не выпуская поводка, прижалась лбом к дереву, закрыла глаза и начала считать.
И тут все совершилось в какие-нибудь несколько секунд!
Лева свистнул и махнул рукой Боре. Боря тотчас нагнулся, снял с носка Сергея Васильевича галошу и помчался к Леве.
Алиса сосчитала до десяти и спросила:
— Пора?
— Не пора! — на бегу ответил Боря.
А Лева в это время, присев на корточки, быстро отстегивал ошейник. А Шарик — Шарик, который лаял часами, когда не надо было, сейчас, когда надо было не только лаять, но и визжать, вилял хвостиком!
Алиса еще раз сосчитала до десяти.
— Пора?
— Не пора! — крикнул Лева, убегая с Шариком под мышкой.
А Боря, давясь от смеха, застегивал ошейник на галоше Сергея Васильевича.
Алиса сосчитала до десяти в третий раз.
— Теперь пора? — спросила она. Никто ей не ответил.
Тогда она сказала сама себе: «Пора», и открыла глаза.
— Шарик, нам пора!
Алиса оглянулась…
…Когда Лида примчалась на отчаянный вопль Алисы, она увидела галошу в ошейнике и Алису, которая сидела на земле и с ужасом глядела на эту галошу.
А вокруг не было ни души. Все дети спрятались и ждали, когда Шарик их найдет.
Где ты, Шарик?
Бедная, бедная Алиса! Несчастная Шершилина!
13
Проиграв еще одну партию, Сергей Васильевич вернулся домой в одной галоше.
— Понимаешь, Тася, — начал он, — он вышел пешкой от короля. И если бы я…
Тут он увидел, что жена сурово смотрит на его ноги. Он тоже посмотрел на ноги, не заметил ничего особенного и продолжал:
— …пошел конем…
— Где вторая галоша?!
— А разве их было две? — удивился Сергей Васильевич.
Он еще мысленно продолжал играть.