Злой судьбе и этого было мало. Дернув удочку, Миша свалился с мостков в воду.
Рыболов катался по траве от смеха. Но, когда Миша, барахтаясь у мостков, заблеял, как ягненок, он вытащил его из воды за шиворот.
Мокрый Миша дрожал на берегу от злости. Рыболов поймал удочку, отцепил шляпу, положил ее в ведро и любезно подал Коробкину.
— С уловом! — поздравил он.
15
Придя домой, Боря и Лева прежде всего посадили Шарика на Борину кровать.
Лева требовал, чтобы Боря сразу начал учить Шарика говорить «ку-ку». Но Боря ответил, что прежде всего он хочет видеть тот Левин топорик, который сейчас выиграет. А Лева сказал, что он тогда хочет видеть тот насос, который скоро возьмет себе.
Они еще раз перевернули комнату, и без того перевернутую. Топорик нашли среди банок с крупой.
Лева сказал:
— Теперь можешь учить!
Но Боря сказал:
— Кон на кон!
Пока насос не будет лежать против топорика, он учить не может.
Насос нашелся под вешалкой, в папином сапоге.
Тут Шарик начал лаять — как всегда, когда не надо. Мальчики испугались: сейчас явится ябеда Серафима Ивановна и прошипит:
«Так и знала: эти бандиты опять притащили какую-то пакость! Имейте в виду, все доложу отцу!»
— Тубо! Пиль! Апорт! — кричали Шарику наперебой Лева и Боря.
Но щенок не был так образован, как они, и не понимал этих красивых слов.
— Учи его скорей говорить «ку-ку» вместо лая! — зашептал Лева.
— Если ты ничего не понимаешь в профилактике (откуда он взял это слово?), то лучше молчи, — сказал Боря. — Как по-твоему: может голодная собака говорить «ку-ку»?
— Не может, — признал Лева.
— Вот то-то и оно! Тогда не спорь, а тащи кусок колбасы!
Теперь они перевернули кухню. Колбасы не было. Правда, была морковка, уксус и винегрет, но они для профилактики не годились. Вдруг с улицы донесся вопль:
— Борилева-а!!
Боря перегнулся в окошко. Внизу стояли мальчики с их двора с мячом.
— Не. Мы заняты, — сказал Лева.
— Заняты! — крикнул Боря.
И вдруг Боря увидел: под ним, на балконе третьего этажа, среди цветов стоит накрытый столик. А на столике — кофейник, чашка, сахарница и на тарелочке — две сосиски!
Внезапная мысль озарила Борю.
— Ага! — сказал он.
Таисия Петровна любила иногда попить кофе на балконе среди цветов. Там он ей казался вкуснее.
Выпив чашечку, она вспомнила, что из-за сегодняшних переживаний и ловли мух она до сих пор еще не успела прочесть газету.
И она спустилась вниз, к ящику. Она любила читать газеты. Прежде всего она искала что-нибудь в защиту лесов и рек. Таисия Петровна очень сердилась, когда ломали деревья и лили в реки всякую гадость. И, когда находила хорошую статью, всегда писала письмо в редакцию, что согласна с автором, обличающим эти безобразия.
Вернувшись с газетой в комнату, она застыла на пороге: на ее балкон откуда-то сверху, медленно вращаясь, опускалась на веревке авоська. А в авоське вращалась маленькая черная собачка. Сверху высовывалась ее голова, а хвостик и лапы торчали сквозь петли.
Таисия Петровна безмолвно смотрела, как авоська с собакой опустилась на столик, опрокинула чашку и взвилась вверх. Потом снова опустилась — на этот раз на горячий кофейник. Собачка взвизгнула, авоська взлетела и снова начала опускаться.
— С чего бы я летала в авоське? — задумчиво сказала Таисия Петровна.
На этот раз авоська опустилась прямо на тарелку. И щенок, урча, вцепился в сосиску.
— Ах, окаянные! — воскликнула Таисия Петровна. Она давно знала своих милых соседей сверху. — Несчастная мученица! Ну, погодите у меня!
Она сбегала в прихожую и принесла единственную галошу Сергея Васильевича. Потом быстро вытащила Шарика из авоськи и сунула туда галошу.
— Вот вам сюрприз! — ехидно сказала она.
А Лева и Боря сидели на корточках, под окном, хихикая и радуясь своей выдумке. Боря держал конец веревки. Когда они точно попали Шариком на сосиску, они на всякий случай спрятались: у них были старые счеты с Таисией Петровной.
Они спорили о том, сколько времени нужно Шарику, чтобы съесть сосиску, и когда его можно тащить обратно.
— Я говорю — пора! — сказал Лева.
— А я говорю — не пора! — сказал Боря. Они посидели еще немного.
— Теперь пора, — сказал Боря и начал потихоньку тянуть веревку…
Они оцепенели от ужаса. Вместо Шарика в авоське лежала галоша! Та самая галоша, которая осталась в саду вместо собаки!
…Как и все события в их жизни, и это кончилось дракой. В результате у Бори появился под глазом такой же синяк, как у Левы, и братьев опять нельзя было различить.