Николай тоже обрадовался, когда увидел столовую, и говорит:
— Вот она, старушечка! Ну, сейчас мы окрошечку сообразим!
В столовой были автоматы, они бутерброды выдавали и соки разные. Я сначала думал — что-нибудь новое, а потом вспомнил, что и у нас такие есть, правда, только в одном месте, в кафе «Аэлита», около театра...
Николай принес две тарелки с окрошкой, ложки и бутылочку пива. Мы стали есть, а я все в окно поглядывал — может, что-нибудь интересное увижу. Но там ничего не было видно, только деревья. Николай заметил, что я в окно смотрю, и засмеялся:
— Чудно тебе, наверно, да? И мне чудно! Сидишь себе как ни в чем не бывало и окрошку наворачиваешь. А ведь это будущее, понимаешь, Колька? Завтрашний день, можно сказать!
Ему легко говорить, он сам в этом будущем каждый день живет! А мне еще десять лет ждать надо, и в школу ходить каждый день, и зарядку каждое утро делать. Десять раз по триста шестьдесят пять зарядок, не считая високосных, — это сколько получается? Три тысячи шестьсот пятьдесят зарядок, ну и ну!
Мы вышли из столовой, Николай закурил и спрашивает:
— Ну, куда теперь? В парк?
Он же хотел меня к отцу доставить — забыл, что ли?
— Ты где машину-то спрятал, герой?
Какой-то у него голос совсем другой сделался... Мне вдруг расхотелось вести его к машине. И чего это он так торопится? Не может, что ли, по городу меня поводить, все показать, что новое?
— Ну, говори, где машина-то? В парке? — опять спросил Николай.
Неужели мы сейчас улетим? И ничего я больше тут не увижу сейчас, а только через десять лет, когда вырасту? Ну, хоть самое главное надо спросить!
— Николай! Расскажи, как Марс покорили!
Он на меня глаза вытаращил:
— Марс, брат, еще не покорили, ты что?
Да ведь я сам читал название: «Площадь Покорителей Марса»! А он вроде не знает! Как же можно такое не знать! Я про всех космонавтов наизусть знаю: кто когда родился и сколько витков сделал, и кто в космос в скафандре выходил, и про многое другое! И давно уже решил, что буду учиться на космонавта.
— А вы... где учитесь? — спросил я.
Почему-то перестало у меня «ты» выговариваться. Но он, по-моему, не заметил.
— Я уже не учусь, я работаю. А кончил я милицейские курсы, год назад...
Как это — милицейские курсы?! Я чуть не заорал. Тогда это не я! Я ни за что не хочу милиционером становиться. Никогда в жизни не пойду на милицейские курсы!
— Вы... шпионов ловите? — с надеждой спросил я.
Он засмеялся:
— Да что ты, какие тут у нас шпионы... У меня попроще работа.
Мне ужасно обидно за себя стало. Да какое он имел право пойти в милицию, если я не хочу? Выходит, мне теперь космонавтом не быть из-за того, что он милиционером сделался? Значит, и я тоже должен буду в милиции работать? Нет, я вернусь и все иначе переделаю!
— А кого же вы ловите? — угрюмо спросил я.
— Мало ли кого! Вот хоть тебя сегодня поймал! — И он снова засмеялся.
Вдруг у меня опять заколотилось сердце быстро-быстро. Я даже приостановился, но потом дальше рядом с ним пошел, чтобы он не заметил. И отвернулся нарочно, а то вдруг он догадается, о чем я думаю. Я не хотел, чтобы он догадался. Я вдруг такое подумал, такое, что даже самому страшно стало!
Я подумал, что вдруг это вовсе не я! То есть что он — не я, не Колька Корнилов, а совсем другой какой-нибудь Николай. Мало ли Николаев на свете!
Николай вдруг резко остановился, будто испугался чего-то и быстро втащил меня в какое-то парадное. И лицо у него стало испуганное. Он оглянулся на меня, рукой помахал и улыбнулся, будто ничего особенного не происходит, но я же не маленький. Что-то он от меня скрывает, ясно!
Он осторожно выглянул на улицу, потом повернулся ко мне и сказал:
— Ты тут постой, не выглядывай, я мигом вернусь! — и убежал.
Кто же он такой?.. Про отца говорит... А отца-то моего в городе нет, я вспомнил, Лида же сказала... Про какого же он отца?.. И вот тут я вдруг на самом деле понял, кто это! Как же я раньше не догадался!
Это его за мной послали! Из милиции послали — он же сам сказал: «Я тебя поймал!» Он меня ловил, потому что я взял машину времени и улетел, а машина институтская, и с ней сегодня должны испытания проводить. Ему дали, наверно, другую машину, которая может двигаться по времени, и он меня нашел. Только зачем он притворяется, будто он — это я, только старший? Может, думает, что я боюсь назад вернуться, отца боюсь и вообще?
А про стекло и про Клавдию Ивановну — это ему, конечно, Валька все рассказал.