— Слушай, ты не больной? — спросил я.
Он прошептал еле слышно:
— Не... Я... просто устал немножечко... И голова закружилась.
Вот я дурак, не сообразил! Парню просто поесть надо. Я и сам, как с утра заправился, крошки во рту не имел. Куда же мне его сводить? Была тут когда-то в Заречном столовая, я раньше в ней бывал, пока в город не переехал. Ничего кормили... Интересно, как теперь?
Изложил я Кольке в популярной форме насчет зареченской столовой, и мы с ним двинули в направлении этого пункта срочной гастрономической помощи. Честно сказать, меня не столько калории в данный момент интересовали, сколько посмотреть хотелось хоть краешком глаза, что же тут без меня совершилось. Какие наши, так сказать, ближайшие мечты и чаяния реализовались. Так что питание я больше для камуфляжа придумал — для себя, конечно. Кольку, понятно, накормить надо было.
Чудно мне было с ним рядом идти. Вроде бы вот и ходим мы, и разговоры какие-то ведем, а ведь вдуматься — как это мы тут? И он тоже, смотрю, на меня поглядывает исподтишка, будто проверяет, здесь ли я, не померещилось ли ему. Видно, тоже страшно не в своем времени оказаться.
Наверно, он оттаял душой, почувствовал ко мне наконец доверие, стал про мускулы расспрашивать, как я их отрастил. Пацанов этот вопрос здорово волнует. Удовлетворил я его законное любопытство, хотя, надо полагать, разочаровал изрядно. Тут ведь воля нужна, я себя десять лет заставляю зарядку делать и никак влюбиться в нее не могу. Встанешь иной раз утром и на гири эти прямо с остервенением смотришь, как на личного врага. А у Кольки, видать, характер есть, а воля — под вопросом. Он как услыхал, что зарядку каждый день нужно делать, так сразу нос повесил, не понравилось ему.
Тут мой мыслительный процесс прервался, потому что прямо перед собой я увидел знакомую вывеску: «Парикмахерская». Сохранилась, значит, в неприкосновенности, хоть и домик-то старенький, и помещение не того...
Попросил я Кольку подождать, а сам нырнул в дверь. Сколько же я здесь не был? Если по моим часам фирмы «Восход», на семнадцати камнях, то часа четыре, не больше. А если по календарю?
В парикмахерской, как и четыре часа назад, было прохладно и пусто. И изменений особенных не наблюдалось, как ни странно. Дядя Петя все так же щелкал ножницами и говорил что-то, а Ашот скучал у окна — ну, будто они за все это время с места не сдвинулись! Да... сдвинуться, может, не сдвинулись, а вот дядя Петя немного постарел, сгорбился — это точно.
Я остановился в дверях, и тут дядя Петя меня заметил, но никакого удивления не выразил, только головой мотнул в сторону кресла — садись, мол. Нет уж, дудки, дядя Петя, вы с меня свою норму волос сегодня уже настригли, хватит! Хотя он-то моего утреннего посещения помнить не может, для него это давно прошедшее время. Наверно, я сюда потом тоже заглядывал неоднократно.
— Здорово, Николай! — сказал дядя Петя. — Слыхал, чего эти империалисты вытворяют...
Так! Стало быть, на данном этапе его империализм занимает. Твердый старик! Эх, надо бы и мне газетку прихватить, ознакомиться с текущими материалами теперешнего дня — вот доклад был бы в отделении!
— Стричься будешь? — спросил дядя Петя. — Венгерку? Польку?
Он у меня на голове всю географическую карту собрался изобразить, что ли? Хватит с меня канадки...
— Да нет, — сказал я, — так просто зашел. Отпуск у меня, гуляю...
— Слушай, — сказал от окна Ашот, — поезжай в Армению! Горы посмотришь, древности посмотришь. Озеро Севан увидишь, наполнили его, знаешь?
Я даже не знал, что его успели осушить! Да, быстро у них тут природа преобразуется!
— Чего ты к нему со своей Арменией пристал! — сурово сказал дядя Петя. — Ты смотри, что на свете делается! В Чили землетрясение! В Японии тайфун! И эти империалисты еще... А ты ему про древности!
Если б я сегодня не слышал уже все это, мне бы и в голову не пришло, что я через время перепрыгнул!
— Слушай, — сказал Ашот, подойдя ко мне и заинтересованно разглядывая мою шишку, — где такое богатство приобрел, поделись секретом? Тебе с таким украшением только в горы ехать надо, будешь с горным бараном конкурировать, у него тоже рога первый сорт, знаешь!
— Да ну тебя, — сказал, я смущенно, — напоролся я тут... — и прикусил язык: кто их знает, может, в ихнем времени я и живу не там, и никаких соседей с ванночками у меня нет.
Тут я увидел, что в окно Колька заглядывает — заскучал паренек, идти надо.
— Ну, еще столько же вам лет и здоровья! — сказал я и вышел.
До столовки добрались мы без осложнений и поели нормально. Что-то мало в этой Заречной стороне изменений произошло. Правда, дома кое-где стояли новые, да вот парк разбили, а так все вроде по-прежнему осталось. В городе, даже из-за реки видно, изменения посущественнее, только в деталях не разглядишь, а побывать там нет времени. Диалектическое противоречие в личной моей жизни: вроде бы я временем распоряжаюсь как хочу, вдоль и поперек, так сказать, его изъездил, а у самого времени нету.