— Ну, а насчет преступления тоже договориться можно? — спросил Дорохов.
— Открыто, чтобы все знали, нет. Я в этом твердо уверен. Почему? Да просто потому, что большинство собирающихся в беседке не примут участия ни в таком разговоре, ни в преступлении. Вот я вам рассказывал, что кража музыкальных инструментов из Дворца культуры была, помните? Так как-то я с Житковым разговорился и из любопытства спросил его, почему он не забрал себе аккордеон, когда он на чердаке был спрятан. Генка удивленно посмотрел на меня и говорит: «Дурак ты, Коля! И как тебя в сыщики взяли? Зачем же мне тот аккордеон, если он краденый?» Я так думаю, что если кто из них и обсуждает преступные планы, то где-нибудь под кустом и с глазу на глаз. Подраться, похулиганить они способны, а вот грабить или воровать не пойдут. — Козленков раскурил сигарету, затянулся и задумчиво добавил: — Пока, по крайней мере.
Они молча подошли к гостинице. Возле здания стояло несколько скамеек.
— Посидим, — предложил Дорохов, — а то я что-то устал.
Он подождал, пока Козленков уселся рядом, и спросил:
— Как думаешь, Николай, если бы там, в беседке, Житков или, скажем, Зюзин вдруг решились что-то украсть и пригласили кого-нибудь из тех, что возле них крутятся, пошли бы они с ними на преступление?
— Наверное, пошли, — не сразу ответил Козленков.
— Следовательно, вся твоя уверенность в безобидности беседки основана только на добропорядочности этих самых парней, которых сейчас модно называть лидерами? А если на смену им придет дядя типа того, что вовремя завербовался в Сибирь? Он ведь тоже был в авторитете. Тут все, значительно сложнее. Конечно, смешно считать, что дело в самой беседке. Сломать ее нетрудно, но будут собираться в другом месте. Ты справедливо заметил, что посетители беседки пока, именно пока, на преступление не пойдут. Но ведь в таких компаниях, к сожалению, очень быстро распространяется дурное влияние. Мальчишки-то не имеют серьезных увлечений, интересы их довольно примитивные, неразвиты. Да и что опасно — пьют они частенько и считают, что это в порядке вещей. Вам с Роговым нужно подумать, как «приручить» этих ребят. Жаль, что дружинников они считают чуть ли не представителями враждебного лагеря. Особенно важно вернуть расположение Житкова. Попробуйте. Единого рецепта здесь нет. И вот что, Коля, думаю: не всех ты там раскусил. Кто-то пытается эту компанию прибрать к рукам. Если не выясним сейчас, будет поздно. Боюсь, что с Ворониным уже все далеко не просто. Кстати, таких дружественных групп или, может быть, похожих на них можно отыскать немало. Весь вопрос в том, как правильно направить их энергию.
В первом часу ночи Александр Дмитриевич был уже у себя в номере. Собираясь улечься спать, не удержался, взял из вазы желтую, мягкую грушу и вышел на балкон. Дневная жара спала, ночь своей прохладой давала отдохнуть городу и людям, дышалось легко. Дорохов перегнулся через перила и, забыв о груше, стал рассматривать улицу.
Прямо против гостиницы прижалось к дому несколько телефонных будок. Словно спохватившись, Александр Дмитриевич быстро набросил пиджак, вышел на улицу. Перебежал шоссе и вошел в будку. Набрал 02, подождал, пока ему ответил дежурный по городскому отделу.
— Товарищ капитан, это Дорохов. Попрошу вас срочно передайте по телетайпу в Москву, в Управление уголовного розыска… Где взять телеграмму? Я сейчас продиктую. Записывайте: «Прошу проверить и немедленно сообщить, какие компрометирующие сведения есть на…» Записали? Повторите, пожалуйста, фамилию, имя и отчество… Так, хорошо. Мою подпись. Звание не надо, знают. Только просьба. — Дорохов оглянулся по сторонам, соседние автоматами улица были пустынны. — Вы эту телеграмму никому не показывайте. До поры до времени. И новому дежурному накажите, чтобы ответ лично мне… Спасибо. Спокойной ночи.
Насвистывая мотив песенки, которую услышал возле беседки, Дорохов вернулся в гостиницу.
Рано утром, свежий, потому что отлично выспался, гладко выбритый, в хорошем настроении, Дорохов пришел в городской отдел. В дежурной части встретил Киселева.
— С добрым утром, Александр Дмитриевич!
— С добрым, с добрым. Что нового?
— Происшествий не было. Степняки уже прибыли, узловчане с полчаса назад звонили и сказали, что выезжают. Где собираемся? У вас? Может быть, у начальника?
— Стоит ли и его отрывать от текущих дел? А потом, разговор-то у нас свой, в узком кругу, чисто профессиональный. Давайте так: как все соберутся, так и заходите. Козленкова не забудьте прихватить… Ушел с дружинниками? Совсем забыл, я его послал за «мелкими хулиганами» понаблюдать.
— Он мне докладывал.
— Ну и отлично.
Полковник встретил приехавших, познакомился с каждым и попросил рассаживаться. Собралось всего шесть человек: трое узловских, двое из Степного и Киселев. Заглянув в свои заметки, Дорохов встал:
— Я пригласил вас, чтобы посоветоваться, обменяться мнениями. Давайте устроим «брейнстрорминг».
Присутствующие вопросительно переглянулись, полковник вопросительно перехватил их взгляды, усмехнулся и продолжал:
— Недавно я вычитал в одной книжке по психологии, что существует такой метод. В переводе с английского это слово означает «мозговая атака». Собираются знающие люди вместе и думают, как лучше разрешить сложную проблему. В общем, этот метод у нас на Руси известен с давних пор. Правда, он иначе назывался: «Ум хорошо, а два лучше». — Полковник шутливо закончил: — У нас же тут собралось целых восемь умов. А проблема — раскрыть кражи. Начнем с узловчан. У вас две нераскрытых?
— Две, товарищ полковник!
Встал невысокий подтянутый майор лет тридцати восьми-сорока. На кителе у него поблескивал университетский ромбик.
— Садитесь, пожалуйста, — попросил Дорохов, сел сам и добавил: — Не будем слишком официальны. Создадим свободную обстановку: кто хочет курить — не стесняйтесь. — Он заглянул в список собравшихся, отыскал фамилию майора. — Расскажите, Виталий Александрович, о ваших делах.
Майор Чернецкий не торопясь, не заглядывая в записи, как человек, хорошо знающий то, о чем говорит, начал докладывать:
— Первая кража была в июле прошлого года, с субботы на воскресенье. Преступники открыли навесной замок на сарае, вплотную примыкающем к стене обувного магазина, и разобрали кирпичную кладку. Пробрались в склад магазина и украли сто с лишним пар мужской модельной обуви. Туфли были разные: французские, австрийские, в общем, импортные. Кражу обнаружили в понедельник, когда открыли магазин. У воров была автомашина, но какая, не узнали. Сарай выходит в соседний двор, а там некоторые жильцы имеют свои автомобили. Когда приехали на осмотр, уже нельзя было разобрать, где чьи следы. На месте взлома и в самом магазине тоже не нашли следов. Судя по кирпичной кладке, у преступников были хорошо сделанные инструменты. По делу много работали, но кражу раскрыть до сих пор не смогли. Следующая была четвертого августа этого года, тоже в субботу. Сначала преступники угнали автомобиль «Москвич», в двадцать один час пятнадцать минут, это мы точно установили. Хозяин машины подъехал домой, остановил ее у подъезда, на минуту вошел в квартиру положить какие-то вещи, вышел, а автомобиля нет. Он туда, сюда, сначала думал, кто-то пошутил, а потом прибежал к нам в отдел. Я как раз у дежурного был. Приказал по радио сообщить постовым и патрульным милиционерам, инспекторам ГАИ. Через час машину заметил наш постовой. Он обходил свой пост, направился к магазину «Ткани», хотел проверить, все ли там в порядке. От магазина ему навстречу «Москвич» — кузов «фургон», краска «белая ночь». Постовой решил: «Та самая, что только что угнали». Выскочил ей наперерез, думал задержать угонщиков, но они прямо на него. Он вовремя отскочил, но задним крылом они его все-таки задели, сбили с ног и повредили бедро. Кануников лежа успел дважды выстрелить в преступников и хорошо заметил, что их было двое. Оба взрослые, в темных рубашках, без головных уборов. Мы немедленно подняли на ноги весь состав. Прочесали город, станцию, окраины и еще через сорок минут нашли машину. Ее бросили прямо на дороге. В автомобиле пулевая пробоина. Пуля пробила запасной баллон и застряла в стенке сиденья, не причинив вреда преступникам. В машине на полу между сиденьями увидели этикетку магазина «Ткани», бросились туда — замки целы, пломбы на месте. На всякий случай вызвали заведующего. Вместе тщательно еще раз все осмотрели. На задней двери пломбы сорваны, три замка открытых, причем без единой царапины. Перед уходом воры наружный замок снова закрыли, кое-как даже пломбы подвесили. Украли несколько рулонов дорогих материалов. По этому делу тоже пока ничего нет.