— Я лучше смогу вам помочь, если вы отнимите ладонь.
Чьи-то заботливые пальцы отвели его руку, и в колеблющейся от слез полутьме уцелевший глаз Андрея Исидоровича смутно различил наклоненное над ним лицо и тускло мерцающий на переносице диск.
Внезапно боль исчезла.
— Теперь шире откройте глаз…
Диск приблизился, укрупняясь, пахнуло холодом, и пространство вдруг обрело глубину и резкость.
— Я вижу! — воскликнул Андрей Исидорович.
Он смотрел, видел, и счастье переполняло его. Но длилось это недолго. Тревожно вспыхнула мысль: здесь сейчас не может быть незнакомого человека!
Андрей Исидорович вскочил, ошеломленно глядя на своего спасителя. Диск куда-то исчез с его переносицы; вблизи находилось самое обыкновенное лицо самого обыкновенного человека — слишком обыкновенное для тех поступков, которые тот совершил! Сознание работало поразительно четко. Взгляд Андрея Исидоровича невольно метнулся к полкам…
— Искать не стоит, — сказал незнакомец. — Я думаю, с нашей стороны будет уместно извиниться за все случившееся и дать объяснения, на которые вы приобрели право.
— Вы… вы оттуда? — холодея от догадки, прошептал Андрей Исидорович.
— Да, — услышал он как сквозь вату.
Самое удивительное, что после всего этого Андрей Исидорович, встав, машинальным жестом указал пришельцу на стул и сам сел напротив. Его состояние походило на мозговую лихорадку: то он был спокоен, тупо спокоен, то возбужден почти до обморока.
— Мы виноваты и просим нас простить. — Странность слов пришельца усиливал его человеческий облик и заурядный серенький костюм. — То, что мы делали здесь, не должно быть зримо, но мелкие технические неполадки, к сожалению, случаются и у нас.
— Что, что вы здесь делали? — вырвалось у Андрея Исидоровича. В нем звенело одно только желание: выглядеть — во что бы то ни стало выглядеть достойно!
— Мы читали ваши книги.
— Ясно. — Голос Андрея Исидоровича упал. — Изучение примитивной цивилизации, космическая этнография, так сказать…
Его обрадовало, что в словах, которые он выдавил, был сарказм.
— Не только и даже не столько, — последовал быстрый ответ. — Вы, сами того не подозревая, участвуете в топ коллективной работе, которую разум ведет по Вселенной.
— Не понимаю, — подавленно сказал Андрей Исидорович. — Не понимаю…
— Сейчас поймете. Город, где вы живете, многолюден. По могут ли его жители вести все необходимые им исследования? Развивать культуру с той же быстротой, что и весь мир? Нет. Обрубите интеллектуальные связи города с остальным человечеством, изолируйте эти миллионы людей, и прогресс замрет. Причина проста. Возможности разума, любого, сколь угодно могучего — индивидуального или коллективного, — конечны. А мир, который он пытается познать и переустроить, бесконечен. Вот противоречие, с которым неизбежно сталкивается любая цивилизация, как только ее интеллектуальные ресурсы исчерпаны. Выход здесь подобен тому, которому вы следуете в масштабах Земли: распределение усилий, обмен информацией, кооперация, только уже космическая. С недавних пор вы тоже к ней причастны, ибо добываете знания, которых мы не имеем.
— Но этого не может быть! — почти в отчаянии воскликнул Андрей Исидорович. — Мы же по сравнению с вами… с вашей…
— Глубокое заблуждение. Кем создан у вас, на Земле, бумеранг? От кого вы получили байдарку, полярную одежду, самый быстрый способ плавания? От тех, кого не слишком умные люди считают дкарями. А разве ваше искусство оставило далеко позади искусство технически неразвитой Древней Греции? Так что не следует считать какую-то цивилизацию примитивной, это большая ошибка.
— Подождите… — Андрей Исидорович ощутил вдохновение. — Вы сказали: обмен. Но обмен предполагает… Да, да, понимаю! Прямой контакт невозможен, пока человечество… Значит, вы даете нам… незаметно?
Пришелец улыбнулся тепло и сочувственно. “Подумайте”, — словно говорил его взгляд. И Андрею Исидоровичу показалось, что он уловил истину. Ответа не будет. “Нет” пришельца опозорило бы все космическое содружество, “да” утвердило бы над людьми тайную опеку. А открытый контакт бесполезен и даже вреден, пока на Земле есть гориллы с атомными дубинками, требующие коленопреклонения правители и прочая мразь, которая испоганит любой дар пришельцев.
— Не трудно догадаться, о чем вы думаете. (Андрей Исидорович даже вздрогнул.) На деле все гораздо сложней, потому что ответ, которого вы ждете, лежит не в плоскости “да” и “нет”, поверьте. Как бы пояснить? Ваши ученые двести лет задавали природе вопрос: свет — волна или частица? Верным оказалось третье: волночастица. В нашем случае, смею вас заверить, вопрос находится еще дальше от истины… Вот все, что я могу сказать. А теперь войдите в наше положение и не обессудьте. Моральный долг обязывал нас устранить несчастье, которое возникло по нашей вине, и дать разъяснения, чье отсутствие могло бы повредить вашу психику. Это сделано. Вы не в обиде на нас за случившееся?
— Что вы! Что вы! Я…
— Тогда разрешите попрощаться и пожелать вам, как принято на Земле, всего хорошего.
— Постойте! — ринулся не ожидавший такого поворота Андрей Исидорович.
Но на стуле уже никого не было — пришелец исчез. Андрея Исидоровича обступали до мелочей знакомые предметы, тишина хранилища, китайские стены книг, мир, в котором ничего не изменилось. А чувствовал он себя, как после грозного вала, который его, задыхающегося, волочил и швырял, а потом мягко опустил на безмятежный берег.
Этот вал, однако, все еще жил в нем! Лихорадочно соображая, что же ему теперь делать, Андрей Исидорович подобрал с пола портфель, зачем-то пошарил по карманам, и тут его остановила недоуменная мысль. Пришельцы ведь не хотели, чтобы человечество узнало о них, и все же открылись человеку!
Андрей Исидорович задумался, посмотрел на пустой стул и не без горечи усмехнулся. Они знали, что делали. Открыться ему их побудили обстоятельства. Но открыться человеку еще не значит открыться человечеству, потому что есть вещи, которым никто не поверит.
Возможно, их луч, уже незримый, снова шарит по книгохранилищу, впитывая достижения человеческой мысли и что-то оставляя взамен. Или не оставляя? Хорошо, если бы так. Ибо человечество от этого ничего не теряет. Наоборот! Совсем наоборот!
— Вы слышите? — тихо спросил Андрей Исидорович. — Я разрешаю вам брать. Берите как можно больше… Берите все… Ибо потом, когда мы наконец встретимся, ваши знания уже будут не благодеянием старшего, а… Ну, да вы сами понимаете…
Сказав это, Андрей Исидорович тут же устыдился своего пафоса.
Кто он такой, чтобы решать? Молекула человеческого моря. Сейчас он оденется, спустится, сядет в метро, поедет, мельком встречаясь взглядом с сотнями людей, о которых он ничего не знает и которые ничего не знают о нем. Дома жена, как обычно, спросит:
— Ну, что у тебя новенького?
И он, как обычно, ответит:
— Да так, ничего особенного…
СОДЕРЖАНИЕ
Болдырев В. В ТИСКАХ. Приключенческая повесть
Домбровский К. СЕРЫЕ МУРАВЬИ. Фантастическая повесть
Коротеев Н. ПО СЛЕДУ УПИЕ. Приключенческая повесть
Безуглов А. ВАС БУДУТ НАЗЫВАТЬ “ДИКС”. Приключенческая повесть
Абрамов С. ВОЛЧОК ДЛЯ ГУЛЛИВЕРА. Фантастическая повесть
Зак А., Кузнецов И. ДОСТОЯНИЕ РЕСПУБЛИКИ. Приключенческая повесть
Жемайтис С. КЛИПЕР “ОРИОН”. Главы из романа
Симонов Е. СЕЗОН НЕСОСТОЯВШИХСЯ ВОСХОЖДЕНИЙ
Валентинов А. ЗАЩИТА ОТ ДУРАКА. Фантастический рассказ
Скорин И. РАССКАЗ ОТСТАВНОГО “СЫЩИКА”
Шитик В. СКАЧОК В НИЧТО. Фантастический рассказ. Авторизованный перевод с белорусского Мескина Б.Е.
Джекобс У. СТАРЫЕ КАПИТАНЫ. Рассказы. Перевод с английского Бережкова А.Н.
Биленкин Д. ДАВАТЬ И БРАТЬ. Фантастический рассказ