Из материалов допроса непосредственных свидетелей катастрофы наибольший интерес представляют показания капрала Даниэльса. Они позволяют увидеть эти события в совершенно ином свете. Как я уже говорил, капрал Даниэльс в момент катастрофы находился в замыкающей машине воинского подразделения, и ему удалось избежать гибели. Я не буду оглашать протокол полностью, прочту лишь наиболее существенные места…
Оливер Бонди хорошо освоился с обстановкой и теперь говорил достаточно четко и уверенно. Он не спеша открыл свой портфель и достал папку с протоколом допроса. Он не заметил, да и не мог заметить нескольких серых муравьев, скрывавшихся в складках портфеля.
— Итак, я цитирую, — начал Бонди. — “Вопрос. Что вы сделали, выскочив из машины?
Ответ. Я постарался сориентироваться на местности, сэр.
Вопрос. Что значит “сориентироваться на местности”?
Ответ. Это значит постараться определить, откуда исходит опасность, где может скрываться противник.
Вопрос. Что же вы обнаружили?
Ответ. Прежде всего я оценил обстановку. Справа было открытое кукурузное поле, слева лес. Диверсанты всегда предпочитают прятаться в лесу. Да и по расположению подбитых машин мне показалось, что огонь вели из леса.
Вопрос. Вы слышали выстрелы?
Ответ. Нет, выстрелов я не слышал, но я слышал взрывы.
Вопрос. Не было ли это результатом взрыва бензобаков машин?
Ответ. Может быть, но я в этом не уверен.
Вопрос. Что вы сделали дальше?
Ответ. Я пополз на левую сторону шоссе” стал наблюдать за лесом. На проселочной дороге, у выезда из леса, я заметил автомашину. Она была повернута в сторону шоссе. Я стал просматривать лесную опушку и в этот момент увидел в машине яркую вспышку, и затем от нее протянулся едва заметный красноватый луч света. Очень тонкий луч. Он был направлен в сторону шоссе, и там что-то взорвалось. Я не видел, что именно, так как смотрел в другую сторону. Луч светился несколько секунд, потом погас, и машина стала разворачиваться. Тогда я открыл по ней огонь.
Вопрос. Вы попали в нее?
Ответ. Думаю, что попал. Я не мог промахнуться. Правда, расстояние было довольно большое, но я должен был в нее попасть до того, как она скрылась в лесу.
Вопрос. Что вы делали после этого?
Ответ. Я собрал оставшихся в живых солдат и приказал им вместе со мною вести наблюдение за лесом. Мы еще два раза видели красный луч, и оба раза на шоссе происходили катастрофы. Но мы не видели вспышек. Луч выходил из леса. Мы вели огонь, пока у нас не кончились патроны…”
Оливер Бонди сложил свою папку и продолжал:
— Эти показания капрала Даниэльса представляют исключительный интерес, так как они являются по существу единственным достоверным свидетельством очевидца и прямого участника событий. Немедленно по получении этих сведений на всех дорогах, ведущих от места катастрофы, были установлены контрольные посты. Пока они не обнаружили машину, отвечающую описанию, данному Даниэльсом, и если только она не успела скрыться в первые же часы, она должна оставаться в этом районе. Данные, полученные от капрала Даниэльса, заставляют нас предполагать здесь тщательно продуманный и широко осуществленный акт диверсии против вооруженных сил Соединенных Штатов. А вся шумиха, поднятая вокруг пресловутых “думающих муравьев”, — это всего лишь ловкий ход, предпринятый с целью посеять панику и скрыть следы диверсантов. В этой связи особое внимание привлекает деятельность некоторых преподавателей местного университета. Показания доктора Хальбера…
— А что из себя представляет этот доктор… — сенатор взглянул на лежавшую перед ним записку, — этот доктор Нерст? Вы знакомились с его досье?
— Да, господин сенатор, я сейчас об этом доложу. Доктор Нерст… — Оливер Бонди опять покопался в своем портфеле, доставая нужную бумагу. — “Доктор Нерст, профессор энтомологии, родители — выходцы из Голландии. Проходил проверку лояльности. Женат. Жена, Мэрджори Нерст, проживает с мужем, занятие — домашнее хозяйство. Доктор Нерст лютеранского вероисповедания, но церкви не посещает. Никогда не участвовал ни в каких политических выступлениях. На выборах обычно голосует за демократов. Член нескольких национальных и европейских научных обществ. Участник ряда международных конгрессов”. Как видите, весьма заурядная личность. Несколько больший интерес представляют данные о его ближайшем сотруднике, совместно с которым он выступал с сообщениями по поводу муравьев. Я имею в виду доктора Ширера из того же университета. — Оливер Бонди взял другой листок: — “Лестер Ширер, профессор теоретической физики. В молодости отличался радикальными взглядами. Был отстранен от работы в атомной промышленности Соединенных Штатов. Принадлежит к методистской церкви. Уроженец Соединенных Штатов. Холост. На протяжении ряда лет находился в связи с некоей Идой Копач, участницей прокоммунистической организации “Комитет борьбы за демократию”. Эта организация отнесена к разряду подрывных. После вызова в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности Ширер заявил о своей лояльности и порвал с Копач. Последнее время состоит профессором Нью-Карфагенского университета…”
Оливер Бонди сделал паузу и окинул взглядом собравшихся. Все молчали.
— Итак, — продолжал Бонди, — собранные материалы дают хотя и косвенные, но довольно веские основания полагать, что в данном случае мы имеем дело с диверсионными действиями, в которых принимали участие коммунистические организации. Если сделать предварительные выводы, то…
— Выводы будем делать мы, — оборвал его сенатор Морли. — Ваша задача — предоставить нам факты и только факты. Я думаю, мы можем больше не задерживать мистера… — Сенатор посмотрел на представителя ФБР…
— Бонд. Джеймс Бонд, — подсказал Оливер Бонди.
— …мистера Бонда, — продолжал сенатор. — Вы можете быть свободны, но я попрошу вас все же подождать в приемной, быть может, вы нам еще понадобитесь.
Оливер Бонди стал собирать свои бумаги. Серые муравьи выползли из портфеля, но он их не заметил. Его сморщенное старушечье личико выражало достоинство и сознание собственной значимости. Он откланялся и вышел из зала. Муравьи расползлись среди фотографий, раскиданных по столу.
— Ну, так что вы об этом думаете? — спросил сенатор.
Все молчали.
— Мне кажется, мы все еще не располагаем достаточным материалом, для того чтобы делать окончательные выводы, — осторожно сказал представитель Отдела внутренней безопасности.
— Однако факты есть факты. Нанесен значительный материальный ущерб, погибли сотни американских граждан и парализована жизнь целого города.
— Не ясно, чем это вызвано.
— В сущности, мы имеем только два возможных объяснения: или это организованная диверсия, как предполагает ФБР, или следует принять версию о “разумных муравьях”, что мне лично представляется слишком уж фантастичным. Мне кажется, мы должны оставаться в рамках реальности, — заметил представитель Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности.
— Но практические действия в обоих случаях должны быть совершенно различны, — возразил представитель Департамента внутренних дел. — Если принять версию о каком-то заговоре, то нужно действовать в основном полицейскими мерами и выявить прежде всего организаторов. Материалы, собранные Федеральным бюро расследований о деятельности этих двух профессоров, представляются мне пока весьма неубедительными…
— Это только первые данные, — вмешался представитель ФБР. — Настоящее расследование еще впереди.