В течение двух недель он собрал под свое начало сто восемьдесят пять превосходно вооруженных и экипированных конников и после трехчасового боя овладел крупным селением Ла-Растра.
Всего в одном часе перехода от Ла-Растры стоял карательный полк в триста сабель и винтовок под командованием подполковника Сантоса Мурильо.
Роке Лопес пробыл в Ла-Растре ровно столько, сколько понадобилось, чтобы в местной печатной мастерской оттиснуть необходимое количество экземпляров политической прокламации, которая тут же была широко распространена среди населения.
«Я, Роке Лопес, выступивший на защиту конституционных гарантий, населению сообщаю:
Нынешнее правительство в действительности не избрано пародом и не обеспечивает гарантий, которые каждый гражданин должен иметь согласно Конституции, так как те, кто сейчас правят страной, сами себя поставили во главе правительства, в силу чего отсутствуют элементарные нравственность и справедливость, никто не заботится о защите интересов граждан, ибо, став у власти, эти люди только и думают, как бы обогатиться и обобрать других, причем их действия достигают таких размеров, что никто не уверен за свою жизнь; кроме того, видя, какой протекцией, в ущерб интересам мексиканцев, в стране располагают иностранцы, нельзя поступить иначе, как взяться за оружие, чтобы вырвать власть у негодных правителей и восстановить действие Конституции, поэтому я и предлагаю следующий политический план:
1. Провозглашаю подлинное восстановление действия Конституции.
2. Беру на себя руководство вооруженными силами до тех пор, пока не сочту возможным передать его лицу, заслуживающему моего доверия и полностью согласного с настоящим планом.
3. Приглашаю всех честных граждан к действию и заявляю, что располагаю правом, вытекающим из самой ситуации, объявить настоящий план и привести его в исполнение.
4. Настоящий план будет изменяться в соответствии с интересами народа и здравым смыслом предложений тех граждан, которые к нему присоединятся.
5. Будет применена сила закона ко всем тем, кто станет противиться настоящему плану или выдавать незаконным властям его защитников.
Свобода в законе.
Составлен в Ла-Растре 27 июля 1885 года».
После Ла-Растры Лопес занял ряд крупных селений и деревень. А в это время по дорогам к городам Масатлану и Кулиакану тянулись военные обозы с оружием и боеприпасами. Главный штаб борьбы с Роке Лопесом сжимал вокруг Роке кольцо.
Но Лопес продолжал смело действовать.
На берегу реки Сан-Лоренсо, всего в каких-нибудь шестидесяти километрах от столицы штата, расположилось, утопая в зелени садов, селение Кила. В комендатуре его находился отряд, на противоположном берегу — лагерь армейской части. Ни властей, ни населения ничто не беспокоило, кроме полуденной жары. Когда она спала, улицы, сквер и центральная площадь у церкви, перед зданием муниципалитета, постепенно ожили и наполнились народом. Вдруг, как всегда неожиданно, с выстрелами и возгласами «Вива Роке Лопес!» в центре селения появилось с полсотни вооруженных всадников.
Тридцать полицейских, составлявших местную жандармерию, без какой-либо попытки к сопротивлению сложили оружие. Звонарь, было ударивший в набат, тут же с перебитой пулею рукой умолк. Все были застигнуты врасплох. Жители, оказавшиеся на площади, замерли в молчаливом ожидании. Состоятельные поселяне, бормоча в страхе: «Хесус, Мария и Хосе…», прятались в заброшенных постройках своих черных дворов и корален. Священник, выйдя на паперть, склонил покорно голову, про себя призывая бога отвратить насилие.
Хефе политико Килы Кинтин Родригес все же сумел послать гонца к начальнику армейской части, которая стояла на другом берегу реки. Там заиграли боевую тревогу.
Роке Лопес, в нарядной замшевой куртке, расшитой позументом и отделанной замшевой бахромой, с алым платком вокруг шеи, подскакал к хефе политико и предупредил его, что если его отряд будет атакован, то он немедленно расстреляет пятерых заложников, взятых им в окрестностях Килы.
— Шестым будете вы, сеньор Родригес. Немедленно посылайте второго гонца! — Вороной волновался под седоком. — В Килу мы пришли не сражаться, а поужинать и отдохнуть. Прикажите принести деньги из кассы муниципалитета и заодно доходные книги. Потрясите своих друзей, и через час вместе с вами откроем фиесту.[23]
— Я не знаю, кого вы имеете в виду, — мрачно ответил хефе политике.
Роке подал знак, и его люди подвели лошадь с седоком, чьи руки были привязаны к передней луке седла.
— Не узнаете? Дон Мариано Ромеро. — Но Лопес мог и не представлять связанного всадника, так как присутствующие сразу узнали известного в районе богатого помещика. — Вместе с ним в заложниках находятся Франсиско Рохо, Томас Попсе, Маурисио Лечуга, Эрнесто Гомес. — Роке произносил имена владельцев состоятельных имений.
Помещики, которых жители Килы привыкли видеть всегда гордо восседавшими на роскошно убранных конях, еле держались в седлах, глаза их были опущены.
— Дон Кинтин, неужели вас не беспокоит судьба ваших друзей и вы не думаете о своем будущем? — спросил Роке, подъехав вплотную к хефе политико. Тот стоял под охраной на высоком крыльце парадного входа в алькальдию.
— На этот раз я подчиняюсь силе. Будь по-вашему, — решительно произнес Кинтин Родрпгес и отправил своего слугу с запиской па тот берег реки.
Созвать членов муниципального совета для Родригеса не составило особенного труда, и через час, в тени магнолии, фикусов и вечнозеленых аллигаторовых груш, вокруг музыкального киоска, стоявшего в центре квадратного сквера, уже устанавливались и накрывались столы. Большой барабан громко созывал население на праздник. Он начался здравицами в честь Роке Лопеса и его людей.
В разгар праздника, на устройство которого местные «денежные мешки» не пожалели средств, Роке Лопес отправит телеграмму-молнию в губернаторский дворец:
«Генералу Франсиско Каньедо. Жители Килы и мои друзья приглашают Вас на торжественный бал устраиваемый вашу честь
Роке Лопес.»
Губернатор пришел в бешенство от этой телеграммы, вызнал к себе командующего и принялся распекать старого генерала в присутствии его подчиненных. Во все части карательного войскового соединения полетели срочные депеши, предписывавшие самые активные действия. Все эти телеграммы заканчивались одной и той же фразой: «Покончить с бандой Лопеса не позднее сентября с.г.».
Но, как и предвидел подполковник Сантос Мурильо, значительные соединения ничего не могли поделать с отрядом Роке Лопеса. Они не были в состоянии в горных условиях использовать преимущества вооружения и численности сил.
Двести всадников в горах оказывались способными на действия, которые на равнине были под силу соединению в тысячу солдат.
Так прошло четыре месяца. Отряд Роке без особых для себя потерь наносил урон правительственным войскам, но, несмотря на это, Лопес видел, что народ не поднимается на вооруженное восстание. Тогда Роке решил временно распустить отряд. Он договаривается с товарищами по оружию, что по первому призыву они немедленно соберутся вновь, а сам с Паррон, Барболином, Хуаном, братьями и еще десятью всадниками уходит высоко в горы.
Армейские части тем временем продолжали поиски Роке. Теперь они преследовали его тень, везде получая самые разноречивые сообщения о его местонахождении. Нередко случалось, что вчерашние бойцы — сегодня мирные жители, чтобы посмеяться над противником, добровольно предлагали свои слуги проводников в горах. Они заводили воинские подразделения в такие дебри, поднимали их на такие немыслимые кручи, что солдаты выбивались из сил, а в души их заползал с спорный страх перед «Смерчем Синалоа».
Охваченный с двух сторон потоками Умайи и Тамасулы, словно гигантскими руками, Кулиакан — столица штата Синалоа — со дня своего основания конкистадором Нуньо де Гусманом в 1599 году постоянно пребывал в состоянии благополучной дремоты. Расположенный в центре плодородной долины богатого штата, город был украшением восточного побережья. Серебро, золото, лес, обильные урожаи кукурузы, фасоли, кофе, какао, ананасов, сизаля, дающего ценное волокно, приносили хорошие доходы, и на жизни столицы штата поэтому лежала печать неторопливости и чувства собственного достоинства.