То-то и оно — в “нечаянной беде”!
Всего четверть часа могли они потратить на осмотр с вертолета местности выше парома. Друга Попова, тоже бульдозериста и шофера Лазарева, ни живого, ни мертвого они не нашли. А Попова, миновавшего паромную переправу двенадцать часов назад, упускать никак нельзя. Что приключилось с Лазаревым, неизвестно. Но Попов-то жив-здоров. Его и надо догнать.
Хорошо еще, паромщик, знавший Попова, догадался позвонить Малинке. Пионер Георгиевич сразу почувствовал: “беспокоят”, как выразился паромщик, его, инспектора, неспроста. “Беспокоили” его происшествия на участке вообще чрезвычайно редко. Даже реже, чем следовало, предпочитая применять к мелким нарушителям не закон, а обычное право. Но коли “беспокоили”, то, значит, это совершенно необходимо.
После позднего звонка паромщика инспектор оседлал мотоцикл и почти всю ночь провел в седле.
На полпути, там, где линия электропередачи отходила от дороги и шла прямиком, Малинка издалека услышал долгие надрывные сигналы автомашины. Потом они прекратились, и вскоре навстречу инспекторскому мотоциклу из-за крутого поворота выехал грузовик. Пионер Георгиевич поднял руку в краге, прося остановиться, притормозил сам.
Зашипев воздушными тормозами, “ЗИЛ” замер как вкопанный. Долговязый, под рост Малинки, шофер привычно выскочил из кабины и подошел к инспектору.
— Что случилось? — спросил Пионер Георгиевич. — Али аккумуляторов не жаль? Поди, всех медведей пораспугал.
— Эта живность давно распугана, начальник. А меня ребята тут обещали ждать. Я с час проваландался, только не дождался. Наверное, раньше уехали с кем-нибудь. Им же сегодня с вечера на смену.
— Паромщик вам ничего не говорил?
— Да ну его, Пионер Георгиевич! — Шофер махнул рукой. — Вы про то, что Сашка удрал по реке? Как пить дать, обознался паромщик. Не может того быть, чтоб Попов бросил Трофима, чего бы там ни вышло. Неразлучники ж они! Сами знаете.
— Значит, ты отвозил их на половинку?
— А кто же? Я отвез, я и ждал.
— С ружьями они были?
— С ружьями.
— А в какую сторону пошли? Вправо, влево?
— Не знаю.
— Как же так? Привез — и не знаешь? Они спрыгнули, а ты — газу? Припомнишь, может?
— Когда сошли, так стояли на правой обочине. Я вышел. Закурил. Спросил еще: куда, мол, глухарей бить пойдете? Сашка посмеялся: мол, место выведать хочешь. Вы же его знаете: одно слово — Лисий хвост. У него никогда не поймешь, то ли шутит, то ли всерьез говорит.
— Погоди-погоди, Потапов…
— Гожу, начальник.
— Что ж, пьян, по-твоему, паромщик?
— Назарыч-то?
— Назарыч.
— Не принюхивался.
— Чего ж не веришь?
— Быть того не может, Пионер Георгиевич.
— Почему это Назарычу нельзя верить?
— Да говорю же я — не может быть, чтоб Сашка куда-то один удрал. Ну, если и удрал, так где Трофим? Он бы пришел на дорогу. Ведь условились? Условились. Часы у Лазарева сломались? Ерунда получается.
— Может, и сломались…
Шофер рассмеялся:
— За час, пока ждал их, я все передумал. Либо уехали, либо задержались. А вернее верного — спят, поди, давно в своих постелях. Тайгу вы лучше меня знаете, товарищ старший лейтенант. Тут уговор дороже денег.
“Про уговор ты, Потапов, правильно сказал, — подумал инспектор. — И хотелось бы мне, чтоб ребята спали в своих постелях. Только нет их в постелях-то. И по дороге мне машин не попадалось”. А вслух Малинка заметил:
— Ты, видно, считаешь, что ночные прогулки мне полезны?
— На драндулете-то?
— Угу…
— Кхм… — этим звуком Потапов выразил искреннейшее сомнение.
— То-то и оно.
— Плохо дело… получается… — пробормотал шофер.
— Потапов, ты по дороге туда говорил Назарычу о Лазареве и Попове?
— Они… Нет, это Лазарев мне сказал, будто они зайдут к Назарычу. Если же их не будет на переправе, значит, встретят меня на половинке.
— Так и сказали?
— Лазарев сказал. Точно. Попов молчал. Даже отвернулся. Словно это не касалось его.
— Ты поточнее постарайся припомнить. Дело важное, — настойчиво попросил инспектор.
— Точнее быть не может.
— Почему же не упомянул сначала?
— Так чепуха же, Пионер Георгиевич.
— Ты в поселке не трепись… для ясности. Молчи — и все. Понял?
— Ну что вы, Пионер Геор…
— Слово дай.
— Зачем вы так?
— Дай слово, Потапов. — Слово, инспектор.
— Комсомольское?