В предыдущих «робинзонадах» каждый персонаж обычно вел себя в критических ситуациях согласно своей классовой принадлежности. Действие романа «Дверь с той стороны» происходит в таком отдаленном будущем, когда ни о каких «капитализмах» нет уже и речи. Но в обществе, описанном В.Михайловым, точнее, в обществах, потому что земляне расселились по множеству планет, еще кое-где сохранились пережитки прошлого, как бы мы сейчас сказали. Так, один из пассажиров — Нарев — выходец с молодой планеты, где индивидуальным качествам и способностям людей придавалось преувеличенное значение. И хотя на первых порах, в минуты общей растерянности, Нарев кажется самым энергичным, самым находчивым, автор показывает, как его нравственные устои терпят крах, не выдерживая столкновения с подлинно коллективистской моралью. Это вовсе не означает, что остальные герои В.Михайлова «рыцари без страха и упрека», которым все нипочем. Они очень разные, они страдают, спорят, надеются, ошибаются, совершают правильные и необдуманные поступки. Временами, правда, настолько необдуманные, что за ними чувствуется рука автора. Можно ли поверить, например, что член Совета Федерации, то есть руководитель всех объединенных человечеств, не дав себе труда разобраться в создавшемся положении, скоропалительно решает бежать с корабля, подозревая остальных в каком-то заговоре, и вообще ведет себя как мальчишка, которого пришлось ловить магнитным сачком и водворять обратно. Можно пожалеть и о некоторой растянутости книги, но в целом это интересное значительное произведение, утверждающее человеческое достоинство, непреклонность человеческого духа.
КНИГА З.ЮРЬЕВА «БЕЛОЕ СНАДОБЬЕ» («Детская литература») являет собой пример фантастики политической. З.Юрьев пишет памфлеты на зарубежном материале — жанр, казалось бы, нередкий в нашей фантастике, но в то же время дефицитный. Противоречия здесь нет; приходится повторить, что удачи в этой области — увы! — редки. В ней остро сказывается любопытный парадокс фантастики: чтобы хорошо выдумывать несуществующее и проникать в будущее, надо хорошо знать жизнь, надо пристально изучать настоящее. Необходимость, своевременность атакующей, контрпропагандистской литературы очевидна, но никого не заденут плакатные империалисты с бычьими шеями и с черчиллевскими сигарами в зубах или иностранные разведчики, глушащие стаканами виски перед серьезной операцией.
З.Юрьев представляет приятное исключение. Он не только журналист-международник, знающий предмет, о котором пишет, он обладает способностью видеть своих героев, видеть место, в котором они обитают и действуют, а потому убедительны не только общие контуры картины, но и мелкие детали, щедро разбросанные по страницам повестей З.Юрьева. Так, в садике возле дома героя повести «Белое снадобье» Марквуда живет паук, обыкновенный крестовичок, за жизнью которого кибернетик наблюдает и даже специально ловит своему любимцу мух. Вроде бы малозначительная подробность, но как умело она «работает» в повести. В чрезмерном внимании к «Джимми» мы явственно чувствуем одиночество ученого, его неутоленную тоску по родственным душам, по настоящему делу. А когда в один совсем не прекрасный день Марквуд не обнаруживает тщательно оберегаемой паутины на привычном месте, это помогает ему догадаться, что за домом ведется наблюдение — событие, предвещающее большие перемены в его судьбе.
Страна, в которой происходит действие повестей, точно не поименована и в таком страшном виде еще, к счастью, не значится на земном шаре. В ней осуществились некоторые, отнюдь не фантастические тенденции общественного развития буржуазной «демократии», но сатирически заостренные, гиперболизированные.
В этой стране произошло сращивание государственного аппарата с организованной преступностью, то есть мафия стала фактически правящей силой. В центре внимания писателя находятся гангстерские корпорации, которые заняты торговлей наркотиками, вовсе не подпольной, а открытой, только что не магазинной торговлей «белым снадобьем» — героином, наркотиком, который быстро и надежно расправляется с несчастными, попавшими под его власть. Таким образом, гангстеры превратились в бизнесменов, которые мыслят, можно сказать, по-государственному. Например, они вовсе не заинтересованы в безграничном расширении своей торговли, понимая, что если все станут наркоманами, «нарками» на местном жаргоне, то некому будет производить те общественные ценности, изъятием или, точнее, перераспределением которых и заняты гангстерские тресты. Поэтому наркомания поддерживается на пятипроцентном уровне. Не разумно ли? Очень разумно. Мафия не только заинтересована в сохранении существующего строя, она всячески поддерживает его. Например, так: тем, кто имеет возможность жить в ОП — Охраняемых Поселках, островках среди джунглей порока и насилия, гарантирована безопасность. Организованность всего этого жуткого «нового порядка», торжество закона беззакония производит сильное впечатление. Антигуманность его способна осознать даже разумная машина, которую честный и наивный ученый познакомил с достижениями человеческой мысли. И машина становится на сторону людей, рискнувших выступить против царства всеобъемлющей бесчеловечности. (Но, честно говоря, машина-конспиратор — некоторое «архитектурное излишество» в соразмерном здании повести.)