КНИГА З.ЮРЬЕВА «БЕЛОЕ СНАДОБЬЕ» («Детская литература») являет собой пример фантастики политической. З.Юрьев пишет памфлеты на зарубежном материале — жанр, казалось бы, нередкий в нашей фантастике, но в то же время дефицитный. Противоречия здесь нет; приходится повторить, что удачи в этой области — увы! — редки. В ней остро сказывается любопытный парадокс фантастики: чтобы хорошо выдумывать несуществующее и проникать в будущее, надо хорошо знать жизнь, надо пристально изучать настоящее. Необходимость, своевременность атакующей, контрпропагандистской литературы очевидна, но никого не заденут плакатные империалисты с бычьими шеями и с черчиллевскими сигарами в зубах или иностранные разведчики, глушащие стаканами виски перед серьезной операцией.
З.Юрьев представляет приятное исключение. Он не только журналист-международник, знающий предмет, о котором пишет, он обладает способностью видеть своих героев, видеть место, в котором они обитают и действуют, а потому убедительны не только общие контуры картины, но и мелкие детали, щедро разбросанные по страницам повестей З.Юрьева. Так, в садике возле дома героя повести «Белое снадобье» Марквуда живет паук, обыкновенный крестовичок, за жизнью которого кибернетик наблюдает и даже специально ловит своему любимцу мух. Вроде бы малозначительная подробность, но как умело она «работает» в повести. В чрезмерном внимании к «Джимми» мы явственно чувствуем одиночество ученого, его неутоленную тоску по родственным душам, по настоящему делу. А когда в один совсем не прекрасный день Марквуд не обнаруживает тщательно оберегаемой паутины на привычном месте, это помогает ему догадаться, что за домом ведется наблюдение — событие, предвещающее большие перемены в его судьбе.
Страна, в которой происходит действие повестей, точно не поименована и в таком страшном виде еще, к счастью, не значится на земном шаре. В ней осуществились некоторые, отнюдь не фантастические тенденции общественного развития буржуазной «демократии», но сатирически заостренные, гиперболизированные.
В этой стране произошло сращивание государственного аппарата с организованной преступностью, то есть мафия стала фактически правящей силой. В центре внимания писателя находятся гангстерские корпорации, которые заняты торговлей наркотиками, вовсе не подпольной, а открытой, только что не магазинной торговлей «белым снадобьем» — героином, наркотиком, который быстро и надежно расправляется с несчастными, попавшими под его власть. Таким образом, гангстеры превратились в бизнесменов, которые мыслят, можно сказать, по-государственному. Например, они вовсе не заинтересованы в безграничном расширении своей торговли, понимая, что если все станут наркоманами, «нарками» на местном жаргоне, то некому будет производить те общественные ценности, изъятием или, точнее, перераспределением которых и заняты гангстерские тресты. Поэтому наркомания поддерживается на пятипроцентном уровне. Не разумно ли? Очень разумно. Мафия не только заинтересована в сохранении существующего строя, она всячески поддерживает его. Например, так: тем, кто имеет возможность жить в ОП — Охраняемых Поселках, островках среди джунглей порока и насилия, гарантирована безопасность. Организованность всего этого жуткого «нового порядка», торжество закона беззакония производит сильное впечатление. Антигуманность его способна осознать даже разумная машина, которую честный и наивный ученый познакомил с достижениями человеческой мысли. И машина становится на сторону людей, рискнувших выступить против царства всеобъемлющей бесчеловечности. (Но, честно говоря, машина-конспиратор — некоторое «архитектурное излишество» в соразмерном здании повести.)
Действие второй повести из книги З.Юрьева, «Человек под копирку», происходит в той же стране, просто взят другой социальный круг. Впрочем, на поверку оказывается, что доктор Грейсон, нашедший способ выращивать неотличимые человеческие копии из любой клетки «оригинала», мало чем отличается от «маффиозо». Он такой же преступник, только с ученой степенью, то есть еще более страшный. Вспомним эсэсовских врачей, которые проводили опыты на заключенных в концлагерях. Чем Грейсон не фашист? Из своего выдающегося открытия он создал прибыльное дельце: его слепки служат живым складом «запчастей» или даже запасных туловищ, в случае если «первый экземпляр» постареет, заболеет или попадет в катастрофу. Фантастика? В очень небольшой степени. «Тысячи людей мечтают заполучить сердце, печень или почки 17-летнего парня, который бы только что разбился на мотоцикле». Это цитата не из фантастического романа, а из сегодняшнего номера газеты «Нью-Йорк таймс». Если уж сегодня могут существовать подобные извращенные отношения между людьми, так можно не сомневаться, что, появись подобный доктор Грейсон в действительности, он легко найдет покупателей на свой уникальный «товар». Разумеется, это недешевое удовольствие могут позволить себе только немногие, очень состоятельные люди, поэтому предприятие держится в глубочайшем секрете: «питомник» для выращивания челозекозаменителей под названием Нова спрятан от нежелательных визитеров в глубине тропического леса. (Продолжим цитирование статьи из «Нью-Йорк таймс»: «Уместно здесь снова задать щекотливый вопрос: кто получает шанс на продление жизни в США? Ответ вряд ли кого удивит: поскольку «запасные» органы — товар довольно редкий, он попадает главным образом к наиболее состоятельным и пользующимся влиянием членам общества».)