Реакция высокого господина была быстрой, что выдавало в нем хорошо тренированного спортсмена. Он отшвырнул рвущееся к нему тело директора Матура и подхватил девушку. Девушка затрепетала у него в руках и вдруг обвисла, словно тряпичная кукла.
Думаете, господин Матур обиделся? Ничуть не бывало. Он стоял на коленях, как суслик перед норой, молитвенно сложив на груди ручки, и свет восходившего над лесом солнца отражался в массивных перстнях, на которые почему-то не позарились бандиты.
— Профессор Котрикадзе, — оторвал меня от лицезрения этой трогательной сцены голос майора Тильви.
Я обернулся к нему. Оказывается, меня представляли армейскому офицеру, краснощекому и упитанному.
Я поклонился. Менее всего я был похож на профессора.
— Комендант Танги капитан Боро.
Я выразил благодарность капитану. Тильви был официален, как король на аудиенции.
— Благодарите Князя Урао, — ответил офицер, показав, как много у него белых зубов. — Если бы не он, мы бы опоздали.
Князь Урао, высокий джентльмен, помог Лами сесть на распоротый тюк с листовками и соблаговолил прислушаться к жалобной речи директора Матура. Слушая его, он смотрел на девушку, положив по-отечески ей на плечо изящную длиннопалую руку.
ТИЛЬВИ КУМТАТОН
Фельдшер сказал, что у меня сотрясение мозга и мне нужен покой. Он дал мне пять таблеток аспирина и велел не двигаться. Я смотрел в небо, на пушистые облака, менявшие очертания, словно сказочные животные. Мы ждали вертолет, который еще вчера улетел на рубиновые когти.
На поляне все занимались своими делами. Князь беседовал с Матуром. Урао возвышался над ним на три головы и не смотрел на собеседника. Матур всплескивал руками. Русские геологи разложили на стерне спасенные приборы и переговаривались на своем варварском языке. Все-таки зря я их взял. Завтра они бы добрались до Танги на поезде и на машине. Господин Вспольный с обмотанной бинтом головой сидел на плоском камне и заносил свои впечатления в черный блокнот. Я ему обязан жизнью.
Я подозвал капитана Боро. Тот присел рядом на корточки. Солнце уже поднялось высоко, и стало тепло.
— Расскажи, брат, — попросил я, — как вы нас нашли.
— Вам вредно разговаривать, майор, — сказал капитан. — Фельдшер советует полный покой.
Капитан был предупредителен, но насторожен. Он был из тех офицеров окраинного гарнизона, которые служат давно и не надеются на карьеру. Он — один из хозяев гор и со временем уйдет в отставку обеспеченным человеком, если умеет лавировать между центральной властью, губернатором, князьями, контрабандистами, чтобы никого не разгневать. Для такого провинциального капитана любая смена власти опасна и нежелательна. Впрочем, возможно, я несправедлив. Если начинаешь строить в голове портрет незнакомого человека, строишь его из черточек, принадлежащих другим портретам.
— Мы только в пять часов узнали обо всем. Я был у себя, — сказал капитан.
Я сочувственно прикрыл глаза. Здесь мне нужны союзники.
— Мы готовились к встрече. Даже написали лозунг. В городе все с удовлетворением приняли известие о приходе к власти нового правительства.
Этому я не поверил, но спорить не стал.
— И вдруг с аэродрома сообщают, что самолет не прилетел. Вы знаете, город наш небольшой, сразу поползли слухи, некоторые элементы уверяли, что в гибели самолета виноваты духи гор, не желавшие вашего прилета, господин майор.
Капитан Боро показал в улыбке белые зубы и развел руками: такой, понимаете, темный у нас народ.
— Я сразу связался с полицией, чтобы они узнали по окрестным деревням, не видели ли там самолета. Население у нас редкое, места дикие. Самолет отклонился с курса — десять миль для самолета ничто, а для гор много… Вечером мне сообщили, что в деревне Лонги — это миль двенадцать отсюда, вверх по реке, — видели дым и слышали взрыв. Глубокой ночью я примчался туда.
Капитану хотелось, чтобы я одобрил его действия.
— А вслед за мной в деревню приехал господин князь Урао Као и его телохранители.
— А что он там делал?
— Он искал вас.
Я не выказал удивления. Пусть продолжает.
— Князь узнал, что в горах за Лонги упал самолет, и, даже не переодевшись, вскочил в машину. Когда он увидел нас, то очень обрадовался. У него было мало людей, зато у него был человек, который знает эти тропы. Вот мы и объединили усилия. Три мили мы проехали вверх по дороге, а потом четыре часа в темноте по тропам. Я сегодня за ночь ни минуты не спал.