— Да и с патронами худо, — заметил кто-то.
— Худо, — согласился Пашков. — Поэтому сидеть нам тут и ждать, пока нас хватятся да на помощь придут, нечего. Надо пробиваться к своим.
— Атаковать будем? — спросил командир второго взвода Одинцов.
— Не было бы у нас лазарета — атаковали бы. А зараз по другому действовать будем. Давайте-ка сюда нашего хлопца!
В полутьме и сутолоке Ашота нашли не сразу. Но нашли и привели к Пашкову. Пашков, ярко осветив факелом его лицо, сказал:
— Помнится, ты говорил, что пещера эта аж на ту сторону горы выходит. Или мне такое только послышалось?
— Говорил, — подтвердил Ашот.
— И можно по ней на ту сторону выйти?
— Можно.
— А ты ходил?
— Ходил.
— И помнишь, как пройти?
— Найду, — уверенно ответил Ашот.
— Господь бог тебя нам послал, сынок! — сказал Пашков.
— Нет, — покрутил головой Ашот. — Сам из колодца вылез.
Командиры засмеялись.
— И то верно, — согласился Пашков. — Одним словом, времени терять нечего. Будем из этого каменного мешка к своим выбираться. Ты покажешь дорогу.
Пашков достал из сумки карту, нашел на ней пещеру, обвел ее карандашом и передал карту командиру второго взвода.
— Возьми трех человек побойчее в двигайте к нашим. Дойдете — покажешь на карте, где мы. Значит, нас выручат. Не дойдете — дня через три всем нам тут крышка. Ситуацию понял?
— Понял, — ответил Одинцов.
— Тогда вперед, — хлопнул его по плечу Пашков.
Взводный быстро отобрал людей. Бойцы вооружились факелами, зажгли их. Факелы нещадно чадили, разливая по сторонам неяркий, колеблющийся свет.
— На животе ползти буду, а к нашим приду. И наших сюда приведу, — полушепотом поклялся Ашот и пошел вместе с бойцами в глубь пещеры.
Он шел впереди. За ним, подсвечивая ему факелами, двигались бойцы. Пещера была просторной, и идти было легко. Пока шли по прямой, за спиной долго мерцал дневной свет. Но как только свернули по каменному коридору пещеры в сторону, вокруг сомкнулся мрак. Теперь только огненные языки факелов давали возможность ориентироваться в темноте. С каменных сводов пещеры то и дело срывались летучие мыши и беззвучно проносились над головами людей.
Ашот по каким-то только ему одному известным признакам находил путь и вел бойцов все дальше и дальше.
Раза два командир взвода останавливал Ашота и справлялся:
— Не сбились? Точно?
— Правильно идем, — отвечал Ашот.
— А долго еще идти-то?
Ашот недоуменно пожал плечами.
— Как можно в темноте время считать? Часов нет. Солнца тоже нет. Надо еще идти, — словно оправдываясь, отвечал он.
Часов действительно во всей группе ни у кого не было. И никто точно не мог сказать, сколько времени они уже двигаются в этой кромешной тьме.
За большим каменным уступом Ашот неожиданно остановился.
— Заблудился? — с тревогой спросил командир взвода.
— Нет, идем правильно, — успокоил взводного Ашот и показал рукой вверх.
— Только потолок почему-то совсем низкий стал.
Бойцы подняли факелы. Каменная кровля действительно спустилась почти на головы людей.
— В горах так бывает. Может, обвал. Может, земля тряслась. В горах всякое бывает, — объяснил Ашот.
Они двинулись дальше. Каменный коридор становился все ниже и уже.
— И так было? — снова спросил взводный.
— Так не было. Но идем мы правильно, — решительно ответил Ашот.
— Будь они прокляты, эти горы! — не выдержал взводный. — Только баранам на них и жить.
— Правильно идем, — повторил Ашот. И вдруг увидел впереди неясное белесое пятно. — Вон же!
— Что? — вскрикнули бойцы все разом.
— Свет вижу!
Радость была большой, но оказалось, преждевременной. Чем ближе бойцы продвигались к долгожданному выходу из пещеры, тем труднее было им протискиваться между каменными глыбами. Теперь они уже не шли по пещере, как вначале, а ползли: где на четвереньках, а где и просто на животах. Но скоро изо всей группы ползти мог только Ашот. Он карабкался между камнями, до крови царапая колени и руки об их острые края. Он разорвал на себе штаны и куртку, перемазал в грязи лицо, но упорно лез вперед и вперед.
— Крышка, командир, — послышался вдруг сзади него приглушенный голос кого-то из бойцов. — Застрял я как кость в горле: ни туда, ни сюда.