— Пусти, говорю, — пробормотал Макаров и сел на пол, озираясь вокруг.
Сип проснулся не от горна, а от шума в палатке.
— Кто… Кто это устроил?! — кричал Шота, стоя босиком, в одних трусиках, весь обмотанный блестящей проволокой. Глаза у Баркалая сверкали негодованием.
Юра тихо стонал, держась за локоть. Падая, он крепко приложился к тумбочке.
— Я спрашиваю! — кричал Баркалая.
Проснулись другие ребята. Только Володя Гулибаба еще спал, невзирая на шум.
Илюха открыл глаза и некоторое время осматривался, не понимая со сна, что происходит. Но, увидев ползающих по полу одноклассников, сел на кровати.
— Успокойтесь, — поднял руку Сип.
— Ты-ы?! — грозно двинулся к нему Шота. Но его остановили провода.
Ваня Макаров исподтишка запустил в Саввушкина подушкой, промахнулся и попал в Гулибабу. Володя вскочил, как ужаленный и, думая, что это работа Данилова, который стоял, размахивая руками, сбил его с ног. Илюха хотел что-то сказать, но его свалило брошенное кем-то одеяло.
В воздухе замелькали подушки, одеяла, обувь. Макаров, видя, какая по его инициативе заварилась каша, спрятался под стол. Кто-то наступил ему на руку. Ваня подскочил, ударился головой о перекладину и испустил дикий вопль. В довершение всего прямо перед его носом трахнулся об пол пузырек с чернилами, оставленный кем-то на столе. И лицо Макарова окрасилось в фиолетовый цвет.
В дверь просунулась голова ученика другого класса из соседней палатки. Тут же вокруг его шеи обмоталось кем-то пущенное полотенце.
Потасовка неожиданно кончилась. А пока ребята наводили порядок и считали шишки и синяки, Сип вынул из тумбочки какую-то книжку и улизнул на улицу.
Смирнов был удивлен, увидев Саввушкина в такую рань.
— Чего тебе, Саввушкин?
Илюха вздохнул, подошел к столу.
— Язык проглотил? — спросил Андрей.
— Получилось так… — Сип взъерошил волосы. — Понимаешь, ребята из нашей команды здорово устали вчера…
— Ну? — Смирнов нетерпеливо посмотрел на часы: скоро утренняя линейка…
— Вот я и решил подзарядить их энергией…
— Чем? — вскинул брови пионервожатый.
— Энергией, — сказал Сип и открыл книжку. — Вот, слушай. — Илья стал читать: — «… Сейчас человек стал испытывать электронное голодание…»
— Знаешь что, Илья, ты мне позже об этом, хорошо?
— Еще немного, — взмолился Сип. Главное, ему надо было все рассказать Смирнову, пока сведения о потасовке в спальне не дошли до него другим путем. А что они дойдут, и в невыгодном для Илюхи свете, сомневаться не приходилось. — «…Для пополнения убыли электронов рекомендуется прикреплять на ночь к рукам и ногам…» — Илья взглянул на Андрея и пояснил: — Я прикрепил и туда, и туда, «…алюминиевые пластинки, соединенные проводом с водопроводным краном или трубой». — Саввушкин опять посмотрел на недоумевающе на Смирнова и закончил: — Я присоединил ребят к растяжным столбам, они металлические…
— Ну и что?
— Ничего, — пожал плечами Сип.
— Чудной ты, — усмехнулся Смирнов. Он взял книжку, прочел вслух название: — «Мысль и движение». Подгорный.
— Профессор, — подтвердил Саввушкин. — Московский.
— Есть новые работы в этой области… Академика Микулина. — Андрей снова посмотрел на часы и вскочил: — Линейка сейчас начнется! Если тебя интересует этот вопрос, поговорим потом…
Во время завтрака Илья поскорее проглотил кашу, залпом выпил молоко и выскочил на улицу.
Его поджидал Андрей.
— Та-ак, — произнес он со вздохом. — Вот для чего ты с утра пораньше вел со мной научные беседы…
Конечно же, Андрею стало известно утреннее происшествие в палатке.
— Я же хотел как лучше, — опустил глаза Илюха.
— Ну кто же так делает! — сокрушался пионервожатый. — Книги тоже с умом читать надо! Во-первых, вопрос об электронном голодании стоит прежде всего в городе, где кругом асфальт. А у нас?… Не разобрался, значит?
— Не подумал, — вздохнул Илья.
— Не подумал… Трудился. Кстати, как ты время это устроил?
— Когда заснули…
— И никто не почувствовал? — удивился Смирнов.
— Я аккуратно. Юрка Данилов дрыгался, спали все как убитые…
— Ладно, иди.
Сип поспешил ретироваться. Пионервожатый покачал ему вслед головой.
Саввушкин забежал в палатку и явился на свиноферму со свертком, в котором была выстиранная и отглаженная спортивная форма. Бутсы висели через плечо на связанных шнурках.
— Привет, — подошел он к борову.
Вася в ответ благосклонно покрутил хвостиком. Надежда школьных животноводов в последнее время раздобрел неимоверно и был сдержан в проявлении чувств. Как подобает будущему призеру.
— Здорово! — заглянул Илюха в кормокухню.
Он не сразу обратил внимание, что Маша была не в халате, а в своем нарядном платье.
— Слава богу, а то я сижу как на иголках, — поднялась Ситкина.
Саввушкин показал на часы.
— Как в аптеке, минута в минуту. — Он положил форму и бутсы на стол. — Предупреждаю, сегодня уйду раньше — матч.
— Илюша, — Ситкина сложила руки на груди, — что для тебя дороже — футбол или поездка на выставку?
Саввушкин ошалело посмотрел на бригадира. Более трудного вопроса задать было нельзя. Выставка — это, это… Нет, Илюха не знал даже, каким словом выразить свое отношение к грядущей славе. Но и футбол тоже огромный кусок Илюхиной души! Это восторг, это, в конце концов, возможные медали, которые изготовляют специально в мастерских…
— А что? — с тревогой спросил Саввушкин.
— Ты должен сегодня весь день быть с Васей: мне срочно нужно ехать в район.
— Обязательно сегодня? — сердито произнес Илья.
— В том-то и дело. С директором совхоза.
— Ясно, — сокрушенно сказал Саввушкин. — Работаешь как вол, а когда надо каких-то три часа — возись с боровом…
— Илюшенька, — взмолилась Ситкина, — ну что я могу поделать? Вызвали по поводу выставки…
— Ты же знала, что у меня ответственный матч!
— Понимаешь, сегодня решается вопрос о поездке.
Илюха со злостью пнул ногой пустое ведро.
— Неужели Зойка и Верка не могут побыть на ферме без меня?
— Вера пошла к врачу: руку обварила. А Зоя одна не справится. Я понимаю, Илья. Но ради дела… Ведь это почет и для класса…
— А я ради кого играть буду? — огрызнулся Сип.
Расстроенная Ситкина присела на табуретку.
— Ну хорошо, допустим, я не поеду. Тогда о выставке не может быть и речи…
Этого Илюха тоже допустить не мог.
— Ладно, — буркнул он, — поезжай.
— Я знала, ты… ты… — засияла Ситкина.
— Чего уж там, — отмахнулся Сип.
Надавав кучу наставлений, Ситкина почти бегом пустилась к переправе. Илья видел, как бело-синий катер отшвартовался от берега. Ветерок донес размеренное тарахтение двигателя.
Сип со вздохом засунул сверток и бутсы в шкафчик, чтобы не растравлять душу.
Работы было много. Убрать Васин загончик, приготовить борову еду, искупать его… Вера заявилась с перевязанной рукой. Делать она, разумеется, ничего не могла. Пришлось Сипу часть забот о подсвинках взять на себя. Трудился он усердно, как может трудиться человек, весь, без остатка, принесший себя в жертву общему делу.
В обед они с Зоей Веревкиной сбегали в столовую.
— Мне Маша все рассказала, — сочувственно произнес Смирнов, когда Илюха выходил из столовой. — Жаль, конечно, что так получилось. Но долг есть долг.
— Кого поставишь вместо меня? — мрачно спросил Илья.
— Наверное, Шоту. А Макарова в запас — Пионервожатый потрепал Сипа по плечу. И подмигнул. — Постараемся выиграть, ребята ведь подзаряженные…
У Илюхи заныло в груди. Он считал, что с его отсутствием команда седьмого «А» потеряет чуть ли не половину шансов на успех.
Саввушкин поплелся на свиноферму. И чем ближе подходило время матча, тем беспокойнее делалось Илье.
«А если кого подкуют? — с ужасом подумал он. — Разве Ванька Макаров игрок?»
Когда до начала игры оставалось минут двадцать, Сип надел футбольную форму, бутсы. Размялся. Сердце его билось тревожно.