— Понимаю, как не понять. Но получается наоборот: наказывая, вы его обособляли, отрывали от класса. Ты хочешь, чтобы Саввушкин был, как все. А что значит — как все? Такого не бывает. Каждый ученик — это индивидуальность. Коллектив тогда крепок, когда любой ученик со своей яркой личностью проявляет способности на благо всем.
— Но вы же тоже его наказывали, — возразил пионервожатый.
— Да, наказывал. У меня на плечах вся школа. И не наказывать за проступки, которые вредят всем, я не имею права. По существу, я наказывал и тебя.
— А меня за что? — удивился Смирнов.
— Как пионервожатого, идейного наставника класса. — Макар Петрович вздохнул. — Прямо скажем, Андрей, не нашел ты к Саввушкину подхода.
— Хотите честно?
— Разумеется.
— Я люблю Илью, — признался пионервожатый.
Директор усмехнулся.
— Любимое дитя всегда балованное.
— Совсем нет, — обиделся Смирнов. — Уж кто-кто, а я с ним строго. И стараюсь направлять его. Хочет он того или нет…
— Боюсь, не перестарался ли… Ведь хотение от натуры. Заставь человека делать то, что ему не по душе, пользы не добьешься.
Андрей начал было снова оправдываться, но в это время в комнату вбежал один из учеников третьего класса и, испуганно тараща глаза, выпалил:
— Там лодка… «Чайка»… Брюки Саввушкина… Письмо.
— Какая лодка, какое письмо? — вскочил Смирнов.
— Лодку прибило. Недалеко от переправы, — судорожно глотая воздух, объяснил мальчишка.
— Поспокойнее можешь? — строго сказал Макар Петрович.
Директор и пионервожатый забросали третьеклассника вопросами. Выяснилось, что в камышах была обнаружена прибившаяся лодка. В ней лежали удочки, сандалии, брюки и майка Ильи, а также книга «Робинзон Крузо» и фляжка с водой. В книге находилось письмо, которое, видимо, намеревался отправить Саввушкин. Дело принимало серьезный оборот.
Через некоторое время у директора состоялось экстренное совещание. На нем присутствовали одноклассники Ильи, Олег Ченцов — капитан «Грозного» и несколько старшеклассников.
Макар Петрович зачитал письмо.
— «Дорогая редакция «Пионерской правды», — писал Сип. — Мы сейчас всей школой находимся на острове, где расположено подсобное хозяйство. Меня несправедливо лишили работы на целых десять дней…»
Дальше Саввушкин в самых мрачных тонах расписывал свое положение тунеядца. В заключение он спрашивал, имели ли право так с ним поступать. Но о своих намерениях он ничего не сообщал.
Директор отложил письмо и, обращаясь к Ченцову, сказал:
— Как же это так получилось, что вы не заметили вчера исчезновения лодки?
Капитан «Грозного» встал, поправил широкий ремень на джинсах, одернул тельняшку.
— Виноват, Макар Петрович, наша оплошность. Но ведь у нас семь лодок…
— До семи, значит, разучились считать, — покачал головой директор школы. И задал вопрос одноклассникам Ильи: — Саввушкин никому не говорил, куда собирается?
Все посмотрели на Гулибабу.
— Ничего не говорил, — поднялся Володя.
— Странно, — Макар Петрович постучал пальцем по «Робинзону Крузо». — Никто ничего не видел, никто ничего не слышал… Что будем делать? — повернулся он к пионервожатому.
— Лодку прибило к нам, — словно размышляя вслух, сказал Андрей. — Значит… Значит, Илья уплыл вверх по течению.
— Если вообще уплывал, — вставил Ченцов.
— Что ты хочешь сказать? — посмотрел на него Макар Петрович.
— Ну, собрался плыть и… — Олег замялся, не решаясь высказать страшное предположение.
— Илюха не мог утонуть, — убежденно произнес Гулибаба. — Знаете, как он плавает!
— Надо поискать на островах, — предложил Смирнов.
Решено было продолжить поиски и на самом Пионерском. А группа, состоящая из директора, Смирнова, Ситкиной, Гулибабы, Шоты и двух старшеклассников с аквалангами, отправилась на катер «Грозный». Андрей отдал соответствующее распоряжение командирам поисковых отрядов, не забыв присовокупить просьбу тети Глаши о Пахоме.
В присутствии множества островитян катер отошел от причала. За ним следом двинулись лодки, на которых было по двое гребцов и одному наблюдателю. Весельный флот был призван обследовать берега Маныча.
«Грозный» вышел на стрежень, и Ченцов скомандовал: «Полный вперед!». Андрей с биноклем и рупором расположился на носу катера, ребята по бортам, а Макар Петрович возле капитанской рубки.
Очень скоро далеко позади остался Пионерский, лодки, спешащие к береговым зарослям. Минут через двадцать один из матросов крикнул:
— Вижу в реке предмет!
— Стоп! — как эхо отозвался капитан. — Малый назад!
Катер по инерции проскочил еще несколько метров. Но, увлекаемый назад течением и винтом, медленно поплыл назад. Когда он вернулся на то место, где было что-то замечено, Ченцов дал команду:
— Малый вперед! — «Грозный», покачиваясь, застыл на месте, чуть подрагивая от работающего двигателя.
Аквалангисты ушли под воду. Пассажиры катера сгрудились у борта. Володя и Шота перегнулись через перила, едва не свалившись в речку.
— Осторожней, — схватила их за рубашки Ситкина. Она сама во все глаза смотрела вниз, придерживая рукой сумку с красным крестом, перекинутую через плечо.
В прозрачной воде отлично были видны тела аквалангистов. На поверхности реки вспыхивали, лопались пузырьки воздуха. И вот аквалангисты все ближе, ближе, над Манычем показались две головы в масках. В руках ребят — помятый, темный от времени и ила самовар. У всех вырвался вздох облегчения.
— Полный вперед! — гремит над Манычем голос Ченцова.
До ближайшего островка шли не останавливаясь. И когда катер приблизился к илистому, заросшему кустарником берегу, Смирнов заметил лодку, до половины вытащенную из воды.
— Остров обитаем, — сказал он.
— Швартоваться? — спросил Ченцов.
— Да, — коротко бросил директор.
«Грозный» с разгона заскользил по дну и замер. Первым на островок соскочил Андрей. За ним последовали остальные. Всем не терпелось отыскать своего товарища.
Вдруг из кустов вышел мужчина. На его голове красовалась форменная фуражка. Это был старший инспектор рыбнадзора Саломатин. Озабоченное лицо инспектора расплылось в улыбке.
— Экскурсия? — спросил он, протягивая руку Макару Петровичу.
— Да нет, — ответил директор, — малец один пропал. Ищем.
— Я вот тоже в поисках…
— Кого ищете? — поинтересовался директор.
— У меня одна забота, — невесело усмехнулся Саломатин. — Браконьеры…
Ребята собирались уже броситься врассыпную по острову, но Смирнов приказал:
— Всем оставаться на местах. Кто-нибудь на острове есть? — обратился он к инспектору.
— Сейчас нету. Но ночью были. Это точно. Костер свежий…
— Наверное, Илюшка! — загорелись глаза у Ситкиной.
— У него что, сети имеются? — спросил инспектор.
— Удочки были, — сказал Гулибаба.
Саломатин показал на песок.
— А тут перемет тянули. Никак не прихвачу. По ночам, подлецы, действуют… — Он столкнул свою лодку в воду.
— Вверх по реке были? — спросил Макар Петрович.
— На соседнем островке. Без толку. Теперь до темноты отсиживаются в станице… Помочь вам пошукать хлопчика?
— Спасибо, товарищ Саломатин, — ответил директор, — у нас лошадиные силы, — показал он на катер.
— Это хорошо, — сказал инспектор, берясь за весла. — А я специально без мотора, чтоб потише… А вы тут зря время не теряйте, — посоветовал он. — Я каждый кустик осмотрел.
И, пожелав удачи, Саломатин направил лодку к берегу. А поисковая группа, заняв места на катере, отправилась дальше. Возник спор, заходить ли на соседний остров. Саломатин был на нем. А так как предстояло, возможно, осмотреть еще несколько островков, решили его миновать.
И когда он оставался уже позади, Маша Ситкина вдруг сказала:
— Ребята, вы ничего не слышали?
— Нет, — ответил Шота.
— И я не слышал, — откликнулся Гулибаба.
— Да послушайте!
Но как они ни вслушивались, ничего, кроме шума двигателя, не было слышно. Ситкина решительно подошла к Смирнову, разглядывающему в бинокль оставшийся позади кусочек суши посреди реки.