— Гол! Гол! Гол! — кричала Майя, и ей вторил громким лаем пес.
Теоретически Макар знал, что можно взять любой мяч. Но не успевал сообразить, куда бросаться: он только слышал свист и нелепо метался в воротах. А когда мяч, посланный снова Элечкой, слегка задел его по волосам, Макар ощутил в голове легкий звон.
— Пенальти каждый забьет! — крикнул он, раздосадованный неудачей. — Становись!
Элечка встала в ворота.
— Сейчас узнаешь наших! — похвастал Макар.
Он отметил шагами одиннадцать метров, разбежался и ударил по мячу.
Мяч оказался в руках у вратаря.
— Так ему! — крикнула Майка. — Давай, Элечка!
Тут Макар с такой силой ударил по мячу, что чуть не разбил новенькую кроссовку. Но вратарь в немыслимом прыжке выбила мяч из верхнего угла ворот. Игроки на площадке пришли в крайнее возбуждение, принялись пулять по воротам с любого расстояния. Вратарь каждый раз оказывалась в нужном месте, мяч словно прилипал к ее рукам. А когда Элечке надоела мелкая суета на поле, она пробила от ворот свободный. Мяч взмыл вверх и исчез из виду.
По знаку вратаря Рэсси стартовал с площадки и вернул мяч откуда-то из-за облаков. Макар так и остался стоять с задранной головой. Слава капитана сборной по футболу улетучилась в весеннее небо.
Все радостно хлопали новенькую по плечу, а она даже не улыбнулась.
Майя отозвала в сторону Электроничку.
— Послушай, ты робот? — сказала она почти утвердительно.
— Да, я робот.
— Я сразу догадалась, — улыбнулась Майка. — А они нисколечко не поверили.
— Почему не поверили? — спросила Эля.
— Понимаешь, — Майя нагнулась к ее уху, — мальчишки так устроены. Они верят только себе и во всякую разную чепуху. Мы им еще покажем!
— Кто мы? — уточнила Электроничка.
— Мы, девчонки! — Майя внимательно взглянула в глаза новой подруги. — Поедем с нами в пионерлагерь! Ты согласна?
— Мы, девчонки, — повторила Эля и ответила подруге пристальным взглядом: — Согласна.
Они обменялись ритуальными знаками: коснулись указательным пальцем губ, подпрыгнули на месте, покачали головой; Что-то очень важное отныне связывало их!
— Мы сумеем постоять за себя! — решительно произнесла Майя.
— Постоять за себя? — эхом вторила Элечка. — Значит, ты постоишь за меня?
— Да, — кивнула Майя. — А ты — за меня!
— Мы, девчонки?…
— Мы, девчонки!
Электроничка давно поняла, что Майя очень правдивая и смелая, в обиду подругу не даст. «Пожалуй, мне повезло, что я буду учиться у девочек», — решила она.
А Майя вспомнила, что когда-то она шутливо попросила профессора Громова подарить девчонкам Электроничку. И вот, пожалуйста, Элечка рядом с ней. Такая сильная, такая необыкновенная. Майка была готова сама забить гол Макару, но пока она этого не умела.
Подруги переглянулись и тихими голосами подхватили выпорхнувшую из открытого окна мелодию, закружили по зеленой траве.
— Поезжайте, поезжайте в лагерь! Я — за! Я уже дал согласие! — азартно говорил профессор Громов Электронику и Электроничке. — Там вы будете среди своих.
— И я решу свою задачу? — спросила Эля.
— Там сколько угодно девчонок и мальчишек. Мальчишек мы знаем — они на все способны. Верно, Элек? — Громов улыбнулся, вспоминая прошлое. — А вот девочки… Надеюсь, Электроничка, ты подружишься с ними.
— Мы, девчонки, покажем себя! — решительно сказала Эля и подняла над головой крепко сжатый кулачок, демонстрируя их с Майей клятву.
«Самое удивительное в тайнах то, что они существуют», — произнес про себя Электроник слова английского писателя Честертона. Посмотрев на решительную позу девочки, он тихо спросил Громова:
— Почему она не умеет смеяться?
— Ты знаешь, смех не рождается сам по себе, — задумчиво произнес профессор. — Я рад, что ты обратил на это внимание. Значит, ты ей поможешь.
— Помогу.
Чуткий слух Эли уловил этот диалог. Она пожала плечами.
— А человек должен обязательно улыбаться? — И она украдкой взглянула на себя в зеркало.
— Время от времени, — сказал с улыбкой профессор.
— Когда смешно, — добавил Элек.
Элечка тряхнула головой, подскочила на месте.
— На старт! — крикнула она. — Вперед, за смехом!
Громов выскочил на середину комнаты, замахал отчаянно руками:
— Тихо! Всем оставаться на местах!
Но Элечка не собиралась никуда бежать.
— Я пошутила, — сказала она.
Ни тени улыбки не мелькнуло на ее лице.
— Хватит шуток! — Громов опустился в кресло. — Мне надоело быть отцом беглых роботов! Впрочем, — спохватился он, — шутите сколько угодно. Только без особого риска…
Он оглядел своих непоседливых, умных детей. Завтра у них новый день, новые испытания. Пора проиграть все возможные ситуации… В общих чертах такой крупный, такой авторитетный в научном мире эрголог, как Громов, представлял себе будущее Электронички. «Эргон», как известно, значит по-гречески «работа», а «эрголог» по-современному — роботопсихолог.
— Итак, — начал эрголог беглых роботов, — ваша цель должна быть вам абсолютно ясна…
— Я буду иногда прибегать за советом, — сказала на прощание профессору Элечка.
МЫ, ДЕВЧОНКИ
Самый несчастный работник лагеря в первые его дни — дежурный. Нет, не шумная суета, не неожиданные вопросы, не безмерный ребячий энтузиазм ложатся тяжким грузом на плечи дежурного. Синяки и царапины, перепутанные вещи, подгорелая каша, колики в животах, коллективный приступ ночного смеха и тайные одинокие слезы под подушкой — все обычные мелочи, легко преодолимые трудности. Самое страшное для дежурного по лагерю — брошенные на произвол судьбы одинокие родители.
— Лагерь «Электроник», — ежеминутно отвечает по городскому телефону дежурный врач. — Коля Синицын? Как же, знаю Колю — здоровяк, силач, футболист.
— …!!!
— Нет, у него не бледное лицо. Утренняя температура 36 и 6.
— ???
— Нет, не надо приезжать. Я передам ему от вас привет.
Следующая мамаша прорывается, едва трубка коснулась рычага.
— Жива, здорова, температура нормальная, — меланхолично сообщает врач. — Нет, фрукты они получают в достаточном количестве, полный набор витаминов. А конфеты мы просим не посылать… Прибавит в весе ваша девочка, не беспокойтесь, пожалуйста…
Доктор рассеянно посмотрел, как катится по безоблачному небу золотой шар солнца. Взбежать бы, пользуясь тихим часом, по крутобокой чаше небес, забить бы огненный пенальти в сетку звезд!..
В следующую минуту врач уже читает вслух меню.
— Завтрак… Обед… Полдник… Ужин… В целом это получается три тысячи двести семь калорий на каждого!.. Что, мало?… Вы когда-нибудь, гражданка, видели калорию? Так вот, он их лопает более трех тысяч! Причем без добавок. Этими калориями слона можно раскормить!..
Почему все родители так заботятся о калориях и температуре и не один не спросит, какую книгу читали дети на ночь, сколько голов забил их сын, какие цветы поливала утром дочь? Неужели они забыли, как сами иной раз скрывались в кустах от всех взрослых, в том числе и от докучливых родственников?
Но самые беспокойные мамаши не ограничиваются телефонными звонками; они штурмуют лагерные ворота, пытаются пролезть с кульками в дыру в заборе. У ворот дает справки дежурный врач, а вдоль ограды скользит молчаливой тенью черный лохматый пес. Два зеленых глаза со скачущими молниями оберегают нейтралитет границы.
Однако одна мама узнала пса.
— Рэсси, ко мне! — Она протянула ему сверток с лакомствами, назвала отряд и фамилию своего чада. — Вперед, Рэсси!
К удивлению остальных родительниц, грозный пес безмолвно повиновался приказу.
— Это Рэсси, — объяснила технически грамотная мама. — Он служит человеку и может быть обыкновенным псом.
В тот вечер Рэсси отнес немало посылок и записок, пока его не застал за этим неблаговидным занятием Электроник.