— А что случилось? — спросил ее молодой человек. Он широко улыбался и совсем не испугался криков.
— Что я, не вижу, что ли? Не вижу, да?
— А что вы видите? — спросил речной доктор.
— Ты удобрения крадешь, а мне отвечай?
— Это неправда, — сказал речной доктор. — И вы это отлично знаете.
— Знаю? А где удобрения?
— Вон там.
— А здесь чего?
— А здесь ничего.
— А было удобрение!
— Оно и есть.
— Но оно здесь было?
— Не знаю, — сказал речной доктор. — Я знаю только, что все у вас цело, ничего не пропало.
Грузная женщина растерялась. Она знала, что, бывает, удобрения крадут для своих участков. Но тут никто ничего не украл, но подвинул. А этого не бывает.
Тогда Гарик решил все объяснить.
— Ваши удобрения, — сказал он, — завалили родник. А этот родник впадает в ручей. Он размывал удобрения, понятно?
Женщина не стала слушать Гарика. Она подошла к груде удобрений и стала ее рассматривать, словно куст роз.
Молодой человек молча показал ребятам рукой: надо, мол, уходить, — и они поспешили прочь. А женщина ничего не сказала. Она все не могла понять, как можно подвинуть гору удобрений и зачем это делать. И только когда они уже вернулись к ручейку, то услышали сверху крик:
— Чтоб ноги вашей тут не было!
Как приятно было вернуться к ручейку! Он стал уже знакомым, как будто родным. Он зажурчал, заблестел под солнцем, увидев людей. Гарик встал над ним — одна нога на правом берегу, одна на левом.
— Я гигант! — закричал он.
— Уже десять часов, — сказал речной доктор. — Вам, наверное, домой пора.
— Нет! — закричали сразу Ксюша и Гарик. — Мы совершенно свободные.
— У нас каникулы, — сказала Ксюша.
— У нас все на работе, — сказал Гарик. — Мы можем хоть весь день идти.
— Ну, ладно, — сказал речной доктор. — Пошли дальше. Устанете — скажите мне.
— Мы не устанем, — сказал Гарик.
В этом месте ручеек поворачивал прочь от города и возвращался к нему уже речкой. Речка впадала в реку, на берегу которой стоял город. Но ребята не знали, да и мало кто в городе знал, что где-то далеко в лесу ручеек вольется в речку и вернется обратно в город.
Они шли по берегу прозрачного ручейка целый километр. По обе стороны тянулся кустарник, за ним огороды. Время от времени речной доктор останавливался и уничтожал хлам, который валялся в ручейке, укреплял берег, подсыпал на дно песок.
Остальные развлекались как умели. Одна из собак, рыжая, лохматая, одноухая, с вечной улыбкой на морде, выбрала Ксюшу себе в подруги и все звала ее побегать. Гарик был разведчиком и высматривал, не надвигаются ли фашистские танки.
За заводом ручеек нырнул в лес. Лес был пригородный, истоптанный, замусоренный, весь порезанный дорожками и тропинками. Но июньская листва и июньская трава были еще свежими, птицы пели весело, солнце грело, но не пекло.
На полянке стояли столы на вкопанных в землю столбах и вокруг них скамейки для отдыха. Речной доктор сказал:
— Привал. Легкий завтрак.
Он сел на скамейку, раскрыл свою бездонную сумку и вытащил оттуда большую бутылку с молоком, батон и высыпал на подстеленную газету кучу белой черешни.
— Молоко с черешней нельзя, — сказал Гарик.
Речной доктор не ответил. Он только улыбнулся и расставил на столе белые чашки.
— А может, можно? — спросил Гарик.
— Черешня мытая, — ответил речной доктор.
Затем он вынул из сумки круг толстой колбасы, половину порезал кружочками, а половину разделил пополам и отдал собакам. Они завтракали, было очень вкусно. Ксюша спросила:
— А вы где вообще живете?
— В разных местах, — сказал речной доктор.
— Я думаю, что вы инопланетный пришелец, — сказал Гарик.
— Почему, если человек работает, то все думают, что он приехал издалека? Или даже прилетел? — спросил доктор.
Никто не знал почему, поэтому доктору не ответили.
Сам доктор выпил чашку молока, и, пока его друзья ели, он обошел полянку и собрал с нее все бумажки и банки и даже залечил подрубленное кем-то дерево. Но Ксюша с Гариком уже привыкли к тому, что речной доктор все время занят, и не обращали на него внимания.
Подкрепившись, пошли дальше.
Ручеек уже стал таким широким, что через него во многих местах надо было не перешагивать, а перепрыгивать.
В лесу ему мало что угрожало, и он струился таким же прозрачным, как родник.
И тут они увидели на берегу рыболова. Самого настоящего.
Рыболов был на вид младше Гарика и Ксюши — лет семи-восьми. Вместо удочки он держал в руке палку с веревкой.