Крейсер опускался, величественный и строгий, окутанный многоцветной радугой защитного поля. В десятке метров от черного обожженного холма он выбросил веер ослепительного бирюзового огня – холм расплылся алым озерцом и застыл. Ветер тут же бросил на гладкую поверхность вновь образованного зеркала посадочной площадки поток сажи. Крейсер фыркнул ледяным облаком жидкого азота, подождал минуту и беззвучно опустился в центр озерца.
– Давайте попробуем ударить по горе ходовым ФГ,[3] – предложил Чащин, сбежавший перед посадкой из экспедиционного зала в ходовую рубку. – Пару выхлопов на минимуме тяги. Проверим на прочность. Аннигиляторы пасуют перед этим веществом. А лучше бы шваркнуть по горе из информационно-топологических преобразователей! Не впустую же мы их везли сюда.
– Какие мы грозные! – усмехнулся через силу Джаваир. – И откуда это в человеке? Бей-круши, ломать – не строить, пиф-паф, ой-ой-ой! Без анализа, без расчета последствий, без самого естественного в данной ситуации вопроса – зачем? Ползет из леса что-то непонятное – а давайте-ка ударим по нему из аннигилятора, чтобы надежно! Стена перед нами – трахнем по ней из носовой противометеоритки! Кричит кто-то страшным голосом в горах – шандарахнем по горам из гравипушки! На всякий случай, чтобы не кричало.
– Я этого не предлагал, – заявил озадаченный речью начальника экспедиции Чащин. – И никогда не был сторонником штурма и натиска, всем это известно. А если нет времени на размышления? Через несколько часов здесь будет Страшный Суд, найдем ли мы после этого своих ребят?
– И все же подождем, подождем. – Джаваир вздохнул. – Не обижайся, в данном случае не о тебе речь. Сначала пошлем поисковые группы, может быть, мы ошибаемся в оценках и шлюпы где-то рядом, провалились в ущелья или ямы. Поищем часа два обычными средствами. Потом пошлем группу риска, вооруженную… как на войну.
– Боюсь, обычными средствами все-таки не обойтись, – сказал задумчиво-мрачный Сажин. – Придется использовать более мощные инструменты. В том числе и наши излучатели.
Но люди не успели выслать десантолеты и выйти из крейсера. От исполинской сверкающей горы потянулся вдруг к кораблю радужный рукав, превращаясь в глотку колоссального удава. Пилот успел накрыть крейсер коконом аварийной защиты, а в следующий миг корабль оказался внутри ярко освещенного голубого пузыря.
Спустя несколько минут, в течение которых члены экспедиции приходили в себя, в одном месте пузыря открылось темное отверстие, и на оплавленную скалу ступил в скафандре Диего Вирт. За ним Денисов, мужчина в скафандре Даль-разведки и… нет, не человек, не землянин: иные пропорции тела, поза, одежда – гуманоид – да, но не человек.
– Бог ты мой! – прошептал Сажин. – Кто это с ними? Что происходит?
Никто ему не ответил.
Первым в экспедиционный зал вошел рослый рыжеватый молодой человек в командирском комбинезоне.
– Виктор Торанц, – представился он, пожимая руку Джаваиру. – Командир разведгала «Ра». А это Итин-Ис-Сторм. – Он повернулся к подошедшему следом существу. – Представитель цивилизации итинов, заведующий станциями внешней защиты.
Рука у итина оказалась вполне человеческой, пятипалой, жесткой и сильной. Он не казался смущенным или настороженным, наоборот, во взгляде его читалось понимание происходящего и едва заметное ироническое простодушие.
– Вы, очевидно, уже объяснились с нашими разведчиками, но мы в неведении, – сказал Джаваир. – Объясните все в двух словах. Почему вы не выходили на связь почти два года? Впрочем, расскажете потом, надо торопиться. Через пять часов фуор вспыхнет, и к этому времени мы должны быть за пределами системы.
– Торопиться не надо, – вмешался Диего Вирт, улыбаясь. – И не обязательно быть за пределами системы во время вспышки. Мы находимся под защитой векторно-временного континуума – так это переводится с языка итинов. Таинственные «ледяные» горы и поля на самом деле – временно-пространственные объемы, в которых время течет под углом к потолку времени в космосе. Универсальная защита от любых катаклизмов, в том числе и от вспышек сверхновых. Итины включают ее, как только прогнозы предсказывают год беспокойного Солнца. Командир, рассказывай дальше сам.
Торанц кивнул.
– Мы виноваты лишь в том, что не сразу уяснили разницу во времени: для нас внутри мира итинов прошло всего два месяца. Да и никого это не интересовало, мы были заняты контактом. Итины вышли на нас сами, когда мы произвели посадку на планете «айсбергов».