Первой была целительница, имени которой Магнус не знал. Она не возразила, когда настоятельница Дана приказал рыцарям открыть ворота, но пошла в наступление, узнав, что за помощью явился Третий, а не кто-то другой.
— Он сам может справиться со своими проблемами, — сказала она, ничуть не боясь вызвать гнев настоятельницы. Дана была моложе, но значительно опытнее, — не зря же предыдущая настоятельница назначила её заместо себя, — и почему-то некоторые считали, что лишь из-за этого можно оспаривать её решения. — На то он и Третий, верно?
— Клятвы Гаапу так быстро забываются? — проскрежетал Третий, спрыгивая на землю.
Целительница скривила губы.
— Почему ты думаешь, что Гаап будет злиться на нас? Помогать убийце и клятвопреступнику значит собственноручно прокладывать путь к волкам Мерулы.
— Разве я прошу? Я приказываю.
— Ты не мой король.
— Я могу и не быть твоим королём, чтобы убить тебя за отказ выполнять элементарный приказ.
Дана не вмешалась, только молча указала на арочный вход. Возмущавшаяся целительница, презрительно фыркнув, скрылась в храме. Магнус знал, что они всё равно начнут готовить противоядие и комнаты, где разместят Пайпер и Эйкена, но волновался. Дана не выглядела достаточно уверенной, словно знала, что справиться с ядом будет сложно. Но она распорядилась, чтобы о лошадях позаботились, повела Третьего за собой и сказала, что ему придётся делать всё, что она скажет. Магнуса и Эйкена передали под руководство Каи, второй по старшинству целительницы. Как только они оказались в нужной комнате, Кая сказала уложить его на кровать, снять промокшие от дождя и крови плащ и рубашку и не мешаться.
Магнус не мешался несколько часов. Он добросовестно не путался под ногами, не мозолил глаза и не доставал целительниц ежесекундными вопросами о состоянии Эйкена. Он стоял в коридоре, не шевелясь, и слушал их разговоры за дверью, изредка прерываемые натужным кашлем. В такие моменты Магнус едва не срывался с места, но одёргивал себя. Он ничего не понимал в исцелении, которое изучали в подобных храмах, и опыт кэргорской армии в данном случае не поможет. Собственный, когда его отравили, тоже. Магнус мог только ждать.
Он ждал меньше, чем ожидал, и только хотел проверить рыцарей и узнать, кому из них Басон попытался откусить голову, когда в коридор вышла Кая. На бледном лице с выступившим потом зелёные глаза казались яркими, особенно в сочетании с тусклыми русыми волосами и простой серой одеждой. Магии в Кае было крайне мало, чтобы полноценно использовать её для исцеления заместо стандартных приёмов, но, видимо, сегодня она сделала исключение.
— Даже не знаю, что навредило ему больше, — отстранённо начала Кая, прислонившись плечом к стене, — яд или безумная скачка в такой дождь.
— Мы спешили, — напомнил Магнус.
— К счастью, успели вовремя. Яд подпитывался его хаосом, но нам удалось без последствий вывести его из организма. Девочки присмотрят за ним, он должен пить отвар из мустры и эрвы каждые полчаса. И хорошенько выспаться.
Магнус устало кивнул. Гора упала бы с его плеч, если бы он до сих пор не чувствовал, как трясётся Эйкен, и не слышал, с каким усилием ему приходится делать каждый вздох. Словно они до сих пор в пути, в тёмном лесу, слышат копошение тварей и ночных зверей совсем рядом, которые не решаются подойти ближе то ли из-за Третьего, то ли из-за страха попасть под копыта обезумевших лошадей.
Магнус просто не верил, что они успели и что Эйкену уже ничего не угрожает. Несколько часов пролетели слишком быстро, он даже сделать ничего не успел, ничем не помог и не узнал, как справляется Дана, Третий и остальные. Ему сказали ждать Эйкена, и он ждал, стараясь как можно меньше изводить себя ненужными переживаниями. Магнус привык, что постоянно что-то случается, кто-то калечится и даже умирает, но не думал, что Эйкен может оказаться так близко к смерти. Кто угодно, но только не он, даже по-нормальному не знавший, кем является.
— Он сказал, что хочет спать, — вдруг продолжила Кая, — но сначала просил привести тебя.
Магнусу не нужны были лишние приглашения. Он ворвался в комнату сразу же, ничуть не смутившись застывших целительниц, хлопотавших возле смущённого таким вниманием Эйкена, вытащил из-за дальнего стола стул и притащил его к кровати.
— Привет, парень, — натянув улыбку, произнёс Магнус. — Как ты себя чувствуешь?
Эйкен удивлённо посмотрел на него. Его кожа блестела от пота, тени на левой его половине беспокойно шевелились, чего Магнус не замечал ранее. Змеи беспорядочно перемещались по предплечью, Вороны и Соколы вращали головами из стороны в сторону, сталкиваясь клювами, прочие тени жались друг к другу, словно замерзали. Краем глаза Магнус видел, как целительницы с любопытством разглядывают их.
— Дамы, — любезно начал он, обернувшись к ним, — премного благодарен вам за спасение его жизни. Уверяю, Третий по достоинству вознаградит вас. Не могли бы вы подсказать, что ему нужно пить, чтобы я не перепутал?
Целительницы недоверчиво переглянулись. Одна из них, с тёмными глазами и кожей древесного оттенка, упрямо поджала губы. «Ага, значит, она тоже против Третьего…»
Наверное, некоторым и впрямь было трудно понять, что человека, поглощённого тёмным созданием, больше не существует, и оттого поступок Третьего в отношении предыдущей настоятельницы казался чудовищным преступлением, сравнимым разве что со Вторжением.
Целительницы никуда не ушли, просто сделали вид, будто Магнуса и Эйкена не существует. Только одна из них протянула чашу с отваром, помогла Эйкену залпом выпить его и убедилась, что его зрачки вновь нормального размера. После она присоединилась к другим девушкам и, не выдав ни слова объяснения, стала высказывать предположения относительно кормления яда хаосом.
Эйкен смущённо заёрзал на кровати, вцепившись в одеяло.
— Тебе что-нибудь нужно? — мягко и тихо спросил Магнус, двигая стул ближе.
Эйкен не ответил. Он смотрел на него всё так же удивлённо, будто впервые видел, и мял одеяло.
— Еда, вода, симпатичная девушка, напоминание, что стоит продолжать фехтовать?
Эйкен не отреагировал. Когда Магнус напоминал, что стоит прикладывать усилия в овладении мечом, он смущался так же сильно, как когда слышал, что пора бы уже в кого-нибудь влюбиться, чтобы испытать это прекрасное чувство.
— Эйкен, — дрогнувшим голосом произнёс Магнус, — что с тобой?
— Я сгорел, — хриплым шёпотом ответил Эйкен, испуганно округлив глаза.
— Что?..
— Я сгорел, — повторил Эйкен. — Я… я видел дом. Девушку, которая говорила со мной, и мужчину, а потом… Я сгорел в огне.
Магнус нахмурился и, убедившись, что целительницы поглощены своим обсуждением, пересел на край кровати.
— Это была не Башня? — едва слышно спросил он.
Эйкен покачал головой.
Если он и говорил о Башне, то скупо, с неохотой, иногда даже только с Третьим. Но Магнус был обязан спросить, потому что если Эйкен вновь вспоминает Башню или даже видит её, пока бредит, то ситуация и впрямь скверная.
— В Башне было не так, — тихо продолжил Эйкен, опустив плечи. — Там было холодно и темно, хотя тени, конечно, удавалось собирать, но… Там не было столько огня. Такое чувство, будто лично увидел и почувствовал, как Третий выжигает земли Инагроса.
Магнусу не понравилось это уточнение. Что такого особого было в яде, что он вызвал такое? И как Гидр сумел обмануть чужую магию?
— Что произошло?
Магнус подавился воздухом.
— Ты не помнишь?
— Мы же устроили привал и… Почему мы здесь? И где это — здесь?
— Храм возле крепости Сайвы. Мы…
Он запнулся, не зная, как правильно объяснить произошедшее. Эйкен никогда прежде не сталкивался с подобным. Все опасности, которые появлялись на его пути, устраняли Третий, Магнус и Стелла. По-настоящему Эйкена никогда не ранили, не травили и не мучили, не считая Башни, о которой он почти не рассказывал.