— Рассказать о Диких Землях, да? — шёпотом уточнил Третий.
Пайпер заёрзала, кое-как кивнула и вновь затихла.
Третий молчал, терпеливо перебирая волосы у неё на макушке. Пайпер ненавидела, когда кто-то касался её волос просто так, без разрешения, и из последних сил сдерживалась даже в момент, когда Марселин сооружала красивую причёску на бал фей. После того, как Катон в одно движение срезал ей добрую половину, а Ветон подровняла пряди, до этого бывшие неровными, Пайпер старалась игнорировать собственные волосы. Заплетала их лентой, укладывала на затылке, как научила Ветон, и не думала о том, что даже в таких ужасных условиях они всё ещё мягкие и шёлковистые.
Но ей нравилось, как их касался Третий, будто под пальцами он ощущал не обычные волосы, а хрупкую драгоценность. Это было чем-то новым, волнующим и очень приятным.
— Хорошо, — наконец произнёс Третий. — Я расскажу тебе о Некрополях и Блуждающих Душах.
***
— Мне нужно письменное разрешение! — хлопнув ладонью по столу, заявил Магнус.
— Доброе утро, — пресно отозвался Эйкен, поёрзав на стуле. — Госпожа Кая сказала, что всё хорошо, волноваться не о чем.
— А я буду волноваться! Почему ты просто ушёл, не предупредив меня?
Магнус мог бы и не кричать так громко, зарабатывая недовольные взгляды ещё сонных целительниц, собравшихся в общей столовой на завтрак, но он действительно волновался и никак не мог успокоиться. Эйкен просто ушёл из комнаты, не предупредив его, даже записки не оставил, и Магнус, только проснувшийся, запаниковал. Справедливости ради стоит заметить, что ему не следовало засыпать, сидя возле кровати Эйкена, — ночью его подняли и сказали, что Эйкену приснился кошмар, из-за которого он кричал так громко, что разбудил всех соседей, — но удержаться от соблазна было так сложно. Магнус всего на минуту прикрыл глаза, зная, что за это время ничего не успеет случиться. Однако Эйкен успел уйти, не предупредив его и не предоставив письменного разрешения, заверенного Каей, и обосноваться в столовой.
Эйкен так и не ответил на его вопрос, и Магнус сдался, но только временно. Он с шумом опустился на скамью, поставил локти на стол и уставился на бледного Эйкена, сидящего перед ним. Он без всякого подобия аппетита мешал какую-то похлёбку и интенсивно пил травяной чай, услужливо приготовленный одной из девушек, дежуривших этой ночью. Она же изредко поглядывала в их сторону, будто несла личную ответственность за Эйкена и представляла, что с ней будет за невыполнение обязанностей.
— Ты хоть наелся?
Эйкен опасливо покосился на него из-под непричёсанных тёмных локонов, упавших на лоб и глаза.
— Говоришь так, будто это была последняя трапеза в жизни.
— Будет, если ещё хоть раз так напугаешь меня.
— Мы же в храме, под защитой рыцарей и Гаапа. Всё хорошо.
Порой наивность Эйкена и вера в лучшее была столь велика, что Магнус невольно поддавался ей и забывал, что рассчитывать можно только на себя и людей, которым ты безоговорочно доверяешь. Сейчас случай был совершенно другим, но он позволил себе обнадёживающе улыбнуться, лишь бы не напугать Эйкена своим ужасным расположением духа.
Не он один сегодня плохо спал.
— Как Пайпер? — тихо спросил Эйкен.
— Надеюсь, что отлично.
— Ты надеешься?..
— Я так и не навестил её. Сначала был с тобой, потом мы писали Киллиану…
— Зачем? Что-то случилось?
Магнус прикусил кончик языка, ругая себя за болтливость. Казалось бы, именно сейчас он должен быть осторожнее и тщательно обдумывать каждое слово, но одна мысль о том, что Эйкен едва не умер, развязывала язык не хуже крепкого фейского вина, если не лучше. Хотелось рассказать ему обо всём, что они узнали, здесь и сейчас, но вокруг было чересчур много лишних слушателей и нежелательного внимания, которого Эйкен, что странно, не смущался. Ему всегда было трудно вынести большого скопления людей — в основном из-за того, как они смотрели на его тени.
— Я тебе потом расскажу, — пообещал Магнус, улыбнувшись шире. — Для начала убедимся, что ты отлично стоишь на своих двоих… О, ракс! Да ты же сбежал от меня! Всё, проверка пройдена. С таким стремлением тебе нужно ехать на Басоне.
Эйкен тихо прыснул от смеха.
— Он сбросит меня меньше, чем через метр, и затопчет.
— Ну-у… — протянул Магнус, изобразив глубокую задумчивость, — тогда придётся ехать на Лепесточке.
— А он будет нервничать из-за близости теней.
— Элементали, что ж тебе всё не нравится?
— Ты сказал, что не был у Пайпер, и я волнуюсь, — выпалил Эйкен, восприняв его вопрос со всей серьёзностью. — Никто из целительниц её не видел, я уже спрашивал. Гидр ведь хотел отравить именно её, да? Я просто случайно выпил воду и… Что, если ей хуже? Почему ты её не навестил?
— Потому что с ней Третий, — ответил Магнус так, будто это было очевидно.
Эйкен похлопал глазами и, вдруг покраснев, выдал:
— А…
Магнус насторожился.
— В чём дело?
— С ней точно всё хорошо? — торопливо, почти зажёвывая слова, уточнил он. — Нам ведь сегодня отбывать в Тоноак, вдруг что…
— Думаю, Третий знает, что делать. Да и Дана говорила, что переживать не о чем.
— А я и не переживаю…
Эйкен залпом допил травяной чай, с шумом поставил глиняную чашу на стол и уставился в пространство перед собой пустым взглядом.
— Я ничего не понимаю, — пробормотал он, шмыгнув носом. — Я опять был в том доме, видел людей, слышал их, но никак не мог понять, о чём они говорят, вот только… Они постоянно повторяли одно слово. «Сила». Это же не Сила Пайпер, правда?
Ответа на этот вопрос Магнус не знал, ведь сознание Эйкена — тёмное место, в котором даже он не мог отыскать правды. Но он никогда не показывал, что переживает из-за этого как из-за чего-то, что существенно портит ему жизнь. Он справлялся с непониманием себя так хорошо, как только мог. Магнусу не нравилось, как всего один странный сон, повторившийся этой ночью, разбил Эйкена.
— Мы можем спросить у Пайпер, — предложил он, держа на губах обнадёживающее улыбку. — Она наверняка знает о Силе больше, чем мы.
— У Третьего, — с сомнением исправил его Эйкен.
— Или у Третьего. Но сначала спросим у Пайпер. Готов поклясться, она по нам соскучилась.
Эйкен, немного подумав, закивал и соскочил с места.
— Как думаешь, завтрак в постель — это прекрасно или великолепно? — поднимаясь вслед за ним, стал рассуждать Магнус. — Золотце точно обрадуется, раз уж она не появилась в столовой и никто её не видел.
— Я расскажу Третьему, что ты пытаешься её соблазнить, — проворчал Эйкен, — и он тебя остановит.
Магнус вскинул руки, будто сдаваясь, и тихо рассмеялся.
— Поверь мне, я вовсе не хочу соблазнять Пайпер. А если бы и хотел, она бы сама меня остановила. Помнишь, как она недавно победила меня меньше, чем за пять минут?
— Какой успех… — пресно отозвался Эйкен.
Очевидно, он и впрямь плохо спал, иначе не был бы таким угрюмым и рассеянным.
Он дважды едва не уронил поднос, полный еды и успешно добытый у прелестной старушки на кухне, назвавшей Эйкена «чудесным мальчиком». Магнусу пришлось забрать поднос, лишь бы убедиться, что ни еда, ни сам Эйкен не пострадают.
С каждым шагом, приближающим их к комнате Пайпер, Магнус всё лучше различал перемены, произошедшие с Эйкеном. Он сутулился, опускал голову, переводил взгляд с одного предмета на другой и нервно облизывал губы, периодически сглатывая, будто нуждался в воде. Тени беспокойно шевелились на левой половине его лица, сливались в пятна без очертаний и беззвучно шипели, рычали и скалились. Прежде Магнус никогда такого не видел.
— Эйкен…
Он уже постучался дважды и сделал вид, будто не услышал обращения Магнуса, или действительно не услышал, поглощённый своими мыслями. Тёмные глаза Эйкена стали совсем стеклянными, а крохотные змеи, кольцами обвивавшие пальцы, показали острые клыки.