— Разве вы тут… — Пайпер понизила голос и, пожевав нижнюю губу, неуверенно продолжила: — Разве вы не боитесь демонов? Как вы можете праздновать, когда вокруг всё настолько плохо?
Магнус едва не рассмеялся ей в лицо.
— Ты так мало усвоила из уроков Анселя и Третьего?
Глаза Пайпер вспыхнули, но она, выдержав и смех рыцаря, и его снисходительный взгляд, холодно отчеканила:
— Ансель учит меня основам сигридского языка, на котором все тут говорят, а Третий до недавнего времени многое утаивал. Может, утаивает до сих пор.
— М-да, произношение у тебя и впрямь хромает…
Совсем несильно, на самом-то деле, но Магнус решил не уточнять.
— В этом мире действительно есть твари, — давя неуместный смех, сказал он. — И мы боремся с ними, но неужели ты думала, что борьба — это единственное, ради чего мы живём?
Пайпер готовила ответ, но так его и не озвучила. За расплывшимися пятнами синяков и царапинами, с каждым днём уменьшающихся и становящихся бледнее, Магнус разглядел намёк на смущённый румянец. Или же он просто принял желаемое за действительное.
— В этом мире есть твари, — повторил он терпеливо. — Есть те, которые безмозглыми псами носятся по лесам и равнинам. Есть те, которые отсиживаются в своих далёких, замаскированных башнях. А есть те, которых сигридская магия загнала в сон. Некоторых, как ты помнишь, всплеск магии, твоей и Третьего, пробудил. Жить рядом с такими тварями… не очень приятно, но и это — не беспросветная тьма. За годы мы научились сосуществовать с ними, а при удобном случае — уничтожать. И всё.
Было видно, что его слова не убедили Пайпер. Магнус понятия не имел, как объяснить ей сложную систему этого мира, в которой он сам далеко не сразу разобрался. Сначала, когда была только тьма, а земли были усеяны горами мертвецов, приходилось по-настоящему выживать. Ещё до встречи с Третьим и Клаудией Магнус не раз был на волоске от смерти и успел решить, что отныне так будет всегда. И только после, спустя десятилетия кропотливого труда сигридцев, тщательно продуманных планов королей и королев Дикие Земли стали такими, какими их увидела Пайпер. Ну, не совсем увидела. Она же ещё не покидала пределов Омаги, да и Магнус не знал, решит ли всё-таки Третий предложить ей визит в Тоноак. С этими сальваторами всегда было так сложно…
— Выходит, — немного подумав, сказала Пайпер, — демоны есть, но в городах и поселениях безопасно, а потому можно праздновать традиционные сигридские праздники? Или что тут у вас празднуют.
У Магнуса дёрнулся глаз.
— Верно, — согласился он, — суть ты уловила. Однако это означает, что люди будут интересоваться, как там обстоит обучение нового сальватора.
Пайпер громко застонала. Несколько рыцарей, бывших неподалёку, принялись усиленно делать вид, что не подслушивали.
— У тебя есть только два варианта на случай, если к тому времени Третий не найдёт способа вернуть тебя домой. — Магнус отошёл на пару шагов и сложил руки за спиной, выпрямив спину. — Ты можешь по каким-либо причинам не обучиться хотя бы малой части того, что следует знать, и просто отсидеться во дворце. Или же ты можешь укрепить своё тело и дух и показать всем, что ты куда серьёзнее и не потерпишь разговоров за спиной.
Магнус терпеливо ждал реакции, зная: он переступил черту.
Ему никогда не были понятны эти особые узы, связывавшие сальваторов друг с другом. Магнуса даже семья не любила по-настоящему. Только мать относилась к нему с пониманием и поощряла все его начинания, но и та умерла раньше, чем Магнус успел чего-либо достичь. Ему не сулила удачная женитьба, которая укрепила бы положение его отца в обществе, и потому служба у короля — единственное, что оставалось. Благо, Магнус оказался способным рыцарем. Но даже став им, он так и не сумел установить достаточно крепких отношений со своими товарищами. Он чувствовал, как его сердце разрывается, когда он видел их, умирающих, исчезающих в хаосе и тьме Вторжения, но при этом ощущал и благодарность за то, что до сих пор жив.
Магнус просто не понимал, почему сальваторы так тесно связаны друг с другом, но знал, что за подобные вольности Третий может придумать ему какое-нибудь достаточно суровое наказание. Если Магнус своими словами доведёт Пайпер до крайней точки, если по его вине она сорвётся или сделает что-нибудь непоправимое, Третий не пожалеет сил, чтобы доказать Магнусу, что тот был не прав. Он бы сделал это и ради своих кертцзериз, ради каждого из них, но в последние дни Третий был слишком опьянён связью с другим сальватором.
Магнус ждал реакции, предвкушая либо всплеск Силы, либо очередной якобы учебный поединок с Третьим, который обязательно поставит его на место. Но Пайпер стояла, не шевелясь, и сверлила Магнуса своими золотыми глазами, чарующими и пугающими одновременно.
— Хочу кое-что узнать, — наконец сказала она, складывая руки на груди. Магнус видел лёгкую дрожь, охватившую её, но решил не заострять на этом внимание. Он только кивнул, показывая, что внимательно слушает, и Пайпер продолжила, тщательно подбирая слова: — Из какого рода происходит Третий?
Магнус глупо похлопал глазами. Где-то в стороне послышался предостерегающий шёпот — мол, пора отсюда уходить. Вопрос Пайпер не был чересчур громким, но все присутствующие старательно прислушивались к их разговору, будто своих дел не было.
— Во-первых, — подняв указательный палец, начал Магнус, — правильно говорить «из чьего», а не «из какого». Например, род Лайне пошёл от самого первого короля, великана Лайне, который объединил кланы после северного заклятия и основал Ребнезар. Род Дасмальто — от великана по имени Дасмальто, который был верным генералом Лайне. Род Саэнс — от Саэнс. Ну, ты поняла.
— А во-вторых?
— А во-вторых, — Магнус сглотнул, уверенный, что постепенно наживает себе врага, — если ты хочешь узнать, из чьего рода Третий, тебе следует спросить его об этом.
На самом деле Магнус мог рассказать ей всю правду, но тогда он бы навсегда лишился доверия Третьего, его силы и, разумеется, языка. Существовали правила, которые никто не смел нарушать.
— Почему это такая тайна? — непонимающе пробормотала Пайпер, передёрнув плечами. — Никто не скрывает, что Киллиан принял его в род Дасмальто, но почему о его настоящем роде молчат?
— Что тебе говорили о Третьем в твоём мире?
Третий запрещал любые расспросы, происходящие без его участия, но Магнус просто не мог забрать свои слова обратно. Он старался быть осторожным, но как ещё ему выкрутиться из этой довольно щекотливой ситуации?
— Он Предатель, — легко ответила Пайпер. В её взгляде уже было меньше страха и презрения, что ещё присутствовали по пути из Икасовой крепости, но и уверенности или веры в самого Третьего не прибавилось. Казалось, Пайпер собирала сведения, чтобы определиться со своим отношением к сальватору, а сама пока находилась где-то посередине, на нейтральной территории.
— Конкретнее.
— Он предал Сигрид, потому что помог демонам во Вторжении, — со вздохом расширила свой ответ девушка.
— А ты знаешь, что бывает с великаном, который предал свой род?
— Он же… Нет, получается, если он считается предателем Сигрида, то и предателем своего рода, верно?
— Именно, Золотце. Ты такая умная. Так что бывает с великаном, предавшим свой род?
Пайпер постучала по лбу костяшками пальцев. Магнус ждал ответа, игнорируя настороженные взгляды магов, обосновавшихся почти в самом углу.
— Его изгоняли, — неуверенно, будто это знание крылось в той части её памяти, что всё ещё оставалось туманной, предположила Пайпер.
— Верно, его изгоняли. Вероятнее всего, кто-то из рода Третьего сумел изгнать его и разорвать с ним все связи. Или же нет. — Магнус улыбнулся, демонстрируя свою очаровательную улыбку, и качнул головой. — Докапывайся до этой правды сама, Золотце. Спрашивай Третьего, если не боишься…
— Я не боюсь его, — перебила она резко и решительно, хотя Магнус вёл свою мысль в совершенно другое русло.
— Тогда ты либо чрезвычайно смелая, либо глупая. Надеюсь, что всё-таки смелая.
— И что, никакой помощи? — почти простонала она, опуская плечи.