— Ты просто бездарь!
Клаудия открыла глаза и уставилась в спину Магнуса, настойчиво объясняющего Пайпер, почему её стойка плоха и не годится для принятия удара. Голос его отца, бывший огромным исключением из правил, требовательный, жёсткий, набатом прозвучавший в ушах, излучал недовольство и презрение. Ни следа той родительской любви, что она слышала в голосе матери Магнуса.
Если бы воскрешение было возможно, он обязательно бы попытался вернуть свою маму — Клаудия в этом не сомневалась.
Твари играли с ними, измывались, подбрасывая одну безумную загадку за другой. «Воскрешение невозможно», — упрямо твердила Клаудия, сжимая кулаки и вдавливая ногти в ладони. Это лишь очередная уловка, призванная ослабить Третьего, а следом за ним — их всех.
Чёрта с два эти мерзкие существа смогут сломить их. Скорее Клаудия станет любезнее или позволит какому-нибудь рыцарю-идиоту соблазнить её.
— Песнь стала громче?
Клаудия свела брови. Она не могла определить, за чьей спиной шептался голос мёртвой женщины.
— Громче и яростнее, — ответил другой, мужской. Тоже мёртвый, потому что никто не обратил на его слова внимания, однако Клаудия озиралась, выискивая, на кого отзовётся её проклятие.
— Башня может не выдержать.
— Она и не выдерживает.
Сердце Клаудии забилось в горле. Мёртвые, которых она слышала, не цеплялись за чьи-то плечи. Они словно наполняли собой весь воздух, были вмурованы в каменные стены и таяли вместе с воском свечей. Шёпот лёгкий, как ветер возле крепости Нийи, проносился совсем близко.
— Трещины становятся всё больше, — продолжал женский голос, полный скорби и отчаяния. — Возможно, следует начать уже сейчас?..
— Скверна имеет лицо, и его нужно уничтожить.
— Лишь бы трещины удавалось сдерживать…
Клаудия остановилась. Следуя за голосами, звучащими то тише, то громче, она поднялась и обошла тренировочную площадку по кругу, растолкала группу магов, отдыхавших в углу, даже задержалась возле стойки с оружием, где было не меньше пяти рыцарей. Все без исключения смотрели на неё с опаской, а самые молодые, недавно прибывшие, косились на её чёрные губы, словно за ними она прятала острые клыки тварей и могла воспользоваться ими.
— Клаудия, если ты не хочешь помочь, то лучше уйди.
Магнус улыбался, но уголки его губ нервно подрагивали, словно сохранять беззаботный настрой для него было очень трудно.
— Я слышу голоса, — сказала Клаудия, смотря на рыцаря.
— Ты всегда их слышишь, — вздохнул Магнус.
— Верно, но я слышала кого-то, кто не пытался зацепиться за живых. Я не могу понять, кому близки эти мёртвые.
Магнус нервно рассмеялся.
— А такое возможно?
Никто не знал, даже Третий. Проклятие Клаудии — уникальное и неповторимое. Они даже не знали, спадёт ли оно, если убить породившую её тварь.
— Если бы у нас было больше времени… — жалостливо продолжила женщина.
Клаудия обернулась в сторону, откуда, предположительно, звучал голос. Собеседник женщины ответил из какого-то другого места:
— Прекрати. Хочешь, чтобы другие засомневались?
— Они с самого начала сомневаются, — с нотками обиды произнесла женщина. — Лучше бы им всё сделать правильно, иначе я не знаю, как ещё сдерживать недовольство остальных.
Клаудия остановилось. Те, кто должны были всё сделать правильно, и те, кто были недовольны — разные люди. Осталось лишь понять, кем именно они были.
— Надеюсь, когда-нибудь мы сможем…
Женщина не закончила предложение. Клаудия ждала дольше, чем было нужно, хотя подсознательно уже знала — голоса затихли и вряд ли вернутся.
— Есть новости от Охоты?
Магнус удивлённо вскинул голову, махнул Пайпер, чтобы она подождала ещё немного, и подошёл ближе.
— Что ты слышишь?
— Есть новости от Охоты? — нетерпеливее переспросила она.
— Нет, Третий мне ничего не сообщал. Хотя я знаю одну очень хорошую новость, которая тебе точно понравится.
Клаудии не понравился его тон. Карие глаза Магнуса блестели в предвкушении, словно перед ними открывалась дорога, сулившая не столкновения с тварями, холод и боль, а увлекательное приключение, приправленное интересными знакомствами, непристойными песнями и реками вина — всем, что он любил.
— Не-ет, — протянула Клаудия, когда в её голове мелькнула ужасающая мысль.
— Да-а, — с улыбкой возразил Магнус, оборачиваясь к Пайпер.
— Не смей! — попыталась остановить его девушка, но Магнус, со смехом отмахиваясь от её неуклюжих, но яростных попытках закрыть ему рот, громко спросил:
— Золотце, скажи, как ты относишься к шёлку? Или, может быть, атлас?
Топчущаяся на месте Пайпер удивлённо уставилась на него. Клаудия раздражённо выдохнула, заметив, как две леди из Тоноака, до этого обсуждавшие ограниченную силу некоторых чар, подхватили вопрос Магнуса.
— Атлас географический или держащий небо? — невинно спросила Пайпер, подойдя к ним.
Магнус озадаченно похлопал глазами.
— Что?
— Карта или титан?
На губах Пайпер очень медленно расцветала улыбка. Издевательская. Пожалуй, в это мгновение Клаудия даже немного зауважала её. Но только немного.
— Платье, — кое-как выдавил Магнус, возмущённо вскидывая подбородок. — Вино, песни, танцы. Возможно, парочку поцелуев где-нибудь, где никто не видит. Или даже на глазах у всех. Хочешь поцеловать меня, Золотце?
Уважение Клаудии исчезло, когда Пайпер поперхнулась воздухом, покраснев, и с силой треснула рассмеявшегося Магнуса по плечу. Насколько же наивной нужно быть, чтобы не понимать, что Магнус вовсе не флиртует с ней?
— Брось, — он перехватил кулак девушки и улыбнулся ещё шире. — Разве я не очарователен? Клаудия, милая, скажи, что я очарователен.
Она без промедлений сказала:
— Ты отвратителен.
Магнус остановился, притворно схватившись за сердце, и опустил голову.
Он не забыл, что она только что слышала какие-то незнакомые голоса. Но тренировочный зал не был создан для обсуждений тайн, которые раскрывало её проклятие, и потому он не слишком умело увёл разговор в другое русло — к приближающейся череде праздников. Клаудия бы предпочла, чтобы ей не напоминали об этих шумных гуляниях, во время которых она постоянно следила то за Магнусом, то за Джинном, а иногда даже за Стеллой. Раньше она ещё могла пережить радостное предвкушения Магнуса, обожавшего всякие торжества, и стойко перенести само торжество, но только не теперь. Теперь здесь была Пайпер из какой-то там семьи Сандерсон, и, если уж Магнус заговорил про ткани, это означало, что в ближайшее время Третий отправит к Пайпер слуг, чтобы они сняли с неё мерки, помогли выбрать ткань и создали для неё платье, которое она захотела бы надеть.
Клаудия была бы совсем не против, если бы Пайпер отказалась надевать платье. Хотя бы ради того, чтобы Магнус вспомнил, что жизнь далеко не сахар.
***
— Я выясню, что это было.
Клаудия невесело усмехнулась. Третий не мог взвалить на себя ещё одну проблему, потому что уже давно прогибался под неподъёмным весом всех остальных. Должно быть, он уже и не помнил, какая проблема стала первой, потянувшей его вниз. И не помнил, что разбираться с голосами мёртвых — задача Клаудии.
— Мне лишь нужно понять, за кого цеплялись эти мёртвые.
— А если они не цеплялись? — отозвался Джинн с другого конца комнаты. — Если твоё проклятие развивается?
— Что за прелесть… Два века не развивалось, а теперь решило наверстать упущенное?
— Возможно, дело в Силе. Моё существо тоже интересно реагирует на неё.
Клаудия не считала, что её проклятие реагирует на Силу Пайпер, но Джинна уже было не остановить. Он поднялся с кресла, быстро подошёл к ним и, небрежно зачесав назад волосы, возбуждённо заговорил:
— Это совершенно не похоже на ощущение чужой магии, которое я испытывал раньше! Вот ты, например, — он обернулся и указал на Третьего, мгновенно застывшего на диване, как изваяние. Клаудия почувствовала это, потому что сидела рядом, положив голову ему на плечо, и наслаждалась хотя бы подобием спокойствия. Которое, разумеется, разрушилось, стоило ей рассказать о незнакомых голосах.