— У меня два брата. А у тебя две сестры. Вселенский баланс.
— Не совсем понимаю, что ты сейчас сказала, но да, у меня было две сестры. И два брата.
Третий только спустя секунды понял, что он сказал на самом деле.
Его язык — предатель.
— У великанов большие семьи?
— Нет, но иногда бывают и большие. В детстве сестра говорила мне, что родители решили завести ещё одного ребёнка только для того, чтобы он таскал подол её платья и тот не пачкался.
Пайпер помолчала мгновение, а после со смешком уточнила:
— Этим ребёнком был ты?
— Этим ребёнком был я, — со вздохом повторил он.
Ему не хотелось бередить старые раны и вспоминать о семье и времени, когда жизнь казалась лёгкой и беззаботной, а единственные его проблемы заключались в том, чтобы идеально выглядеть на том или ином приёме, что устраивали Лайне, и вернуть все книги из дворцовой библиотеки на свои места.
«Какой же ты сентиментальный», — пробормотал Арне, ухвативший за его поднявшуюся тоску по дому.
Омага всегда была и будет его домом, в каком бы виде она не встретила его: в период основания, в расцвет правления рода Лайне, в момент Вторжения или сейчас, когда тронный зал был единственным пространством внутри дворца, которое никто так и не тронул. Постоянно, находясь там, читая уже написанные имена или добавляя новые, он пропускал сквозь себя само время тронного зала, видя всё, что когда-либо происходило в нём. Отчётливее всего он видел семь тронов, которые не лежали, как сейчас, кусками разбитого камня.
«Почему бы не развеяться? — предложил Арне, и Третий знал, что, как бы на самом деле Арне не позволял себя ощущать, по-настоящему он был напряжён. — Меньше, чем через месяц, тебе отправляться в Тоноак. Нужно продолжить обучение».
Третий едва не спросил, кого он должен, по его мнению, обучить, но ответ нашёлся сам собой, когда Пайпер на аккуратную попытку Даяна предложить наряд с отрытыми плечами ответила категоричным отказом.
«Иногда ты меня очень сильно бесишь», — подумал Третий, раздражённо поджимая губы и крутя перстень на пальце.
«Только иногда? Я оскорблён».
— Есть кое-что, о чём бы я хотел поговорить.
Пайпер покосилась на него, подняв брови, но Третий тут же растерял всю свою храбрость. Он сказал Джинну и Магнусу, что не будет её заставлять или уговаривать: он честно спросит, чувствует ли она себя достаточно сильной, чтобы отправиться вместе с ним, и если ответ будет отрицательным, она останется в Омаге под присмотром Киллиана и Джинна. Он не потащит её за собой просто потому, что отчаянно нуждается в прочном ощущении связи с другим сальватором.
Но сейчас, видя, как на новое предложение Даяна Пайпер качает головой, он не мог и двух слов связать. Казалось просто неправильным говорить о Тоноаке после попытки хоть ненадолго создать спокойную атмосферу и сделать что-то, что может порадовать Пайпер. Он действительно думал, что приближающаяся череда празднеством сможет немного поднять ей настроение, а выбор платья, даже самого безумного и дерзкого, не окажется ошибочным, потому что его создаст Даян, лучший из великанов, которых Третий знал.
«Ну, — вновь заговорил Арне скучающе, — тогда я всё скажу сам».
— Не смей! — бросил Третий, сжав кулаки.
— Что? — Даян посмотрел на него, держа на руках идеальный прямоугольник бархатной ткани, которую он так старался вручить Пайпер. — Этот бархат высочайшего качества!
— Я не о ткани, — пробормотал Третий и на секунду прикрыл глаза, слыша, как Арне заливисто смеётся. — Арне мне надоедает.
— Ва-ау, — протянула Пайпер, — как же, наверное, это ужасно…
«Ты совсем не понимаешь людей», — всё ещё смеясь, произнёс Арне.
«А что насчёт тебя?»
«Я сам был человеком».
Третий ни на секунду не забывал, кем был Арне по своей первоначальной природе, но его слова поставили его в тупик. Разве сакри, бывший таковым дольше, чем Третий вообще живёт, может понимать людей лучше, чем он?
«Поверь, может», — отозвался Арне, и Третий раздражённо всплеснул руками.
— Хватит лезть в каждую мою мысль, — отойдя на шаг, чтобы каждое его слово Даян и Пайпер не воспринимали на свой счёт, сказал он.
«Но мне скучно! — заныл Арне. По-настоящему заныл: Третий узнавал эту интонацию и в красках представлял, каким недовольным было бы лицо сакри, стой он сейчас перед ним. — Я хочу развлечений. Скажи ей про Тоноак. Это будет настоящим развлечением!»
— Ты невыносим…
«Тебя выбрал самый лучший и обворожительный сакрификиум из всех, так что гордись».
Третий решил отложить спор на потом. Вполне реальное время, что было у них, утекало сквозь пальцы, и он должен был, наконец, поговорить о Тоноаке. Даже если этот разговор кажется ему заведомо провальным и может подчеркнуть, что ему нужно общество Силы и сальватора, а не Пайпер, что, разумеется, было не так.
Он поднял глаза, думая, что Даян уже вооружился другими образцами ткани и без устали атаковывает Пайпер, но он без зазрений совести расположился в кресле, стоящем перед столиком в центре комнаты, и схватился за уголь. Пайпер стояла рядом и смотрела на Третьего, а не на Даяна.
— Это насчёт Тоноака, да?
«Какая смышлёная и решительная. Мне она очень нравится».
«Помолчи и дай сосредоточиться».
Но он не успел даже начать. Пайпер подошла ближе, держа руки в карманах брюк, и непринуждённо сказала:
— Магнус уже неделю спрашивает, что я решила. А когда я сказала ему, что ты ничего у меня не спрашивал, он был так оскорблён, что пообещал надрать тебе задницу.
Третий округлил глаза и смущённо поджал губы. Он знал, что в честном поединке с Магнусом борьба затянется, но он всё равно выйдет победителем, и всё-таки слова Пайпер что-то задели внутри него.
— Это не просто прогулка по саду, — попытался начать он, и для того, чтобы немного успокоиться, ему пришлось заложить руки за спину и незаметно крутить перстень. — Это Тоноак, город света и знаний. Путь займёт неделю и может быть очень опасным.
— Но не для тебя, — решительно добавила Пайпер, вздёрнув подбородок. Не для того, чтобы смотреть ему в глаза, хотя разница в росте была ощутимой, а будто просто потому, что хотела выглядеть куда увереннее.
Третий решил, что на этот раз поверит ей.
— Не для меня.
— И чем я хуже?
— Ты когда-нибудь путешествовала целую неделю на лошади? Когда-нибудь останавливалась в глухих поселениях и не спала всю ночь, потому что это могло быть опасным? Это может оказаться хуже, чем путь от Икасовой крепости до Омаги.
— Но ведь рядом будешь ты, верно?
Третий поражался то ли её наивности, то ли непоколебимой уверенности в нём. Он был бы рад, если бы это была именно уверенность, но знал, что всё не может быть настолько хорошо и Пайпер не может доверять ему без лишних проверок, которых он не понимал в силу своей сущности, претерпевшей изменения.
— И ты точно не позволишь мне отправиться в путь неподготовленной, — продолжила Пайпер, восприняв его молчание как согласие. На самом деле Третий просто не знал, как правильно сформулировать ответ. — Но у меня есть условие. Или два.
— То есть ты согласна отправиться в Тоноак? — неверяще уточнил Третий, напрочь проигнорировав её последние слова.
— Здесь очень душно.
Третий втянул воздух, уловив запах Даяна, его тканей и лёгких духов, чужих, и запах Пайпер — магия, другой мир, кровь из разбитой костяшки на правой руке, которую он не заметил ранее.
Она хлопнула его по плечу, совсем как тогда, в тронном зале, полном имён мёртвых, и рассмеялась.
— Это образное выражение.
— Почему?
— Потому что я нигде, кроме дворца, не была. Я и дворец-то не весь изучила, но мне уже тесно в нём. Покажи мне всю Омагу и Тоноак, когда мы будем там, и я отправлюсь с тобой.
Третий оторопело уставился на неё. Показать город — это всё, что она от него просит?
Просто город. Не какие-то возможности их магии, которые они могут изучить только вместе, не результаты восстановления вещей из другого мира, которые доставил Иан. Просто… город. Сейчас — Омага, шумная, живая, готовящаяся к празднику. Потом — Тоноак, встречающих их приветственными криками, поддавшийся воле леди Эйлау, пожелавшей ещё одно празднество.