Это было опасно, о, это было очень опасно, но Третий не спешил говорить об этом. Пайпер ведь действительно не покидала пределов дворца, ни разу, а он почему-то даже не предложил ей этого, потому что… Что? Третий не понимал, почему не сделал этого, чувствовал, что Арне готов объяснить ему, но он не хотел, чтобы сакри вмешивался.
— Ты ведь понимаешь, что, если мы будем вдвоём, тебя точно узнают? — осторожно уточнил он.
Пайпер кивнула, но будто исключительно инстинктивно. Спустя секунду она задумалась над его вопросом, расфокусированным взглядом провела ломанную линию по всей комнате, задержалась на Даяне, уже не замечающем их, и только спустя минуту, если не больше, вновь посмотрела на Третьего.
— Но ведь ты не позволишь ничему произойти, да? — с улыбкой спросила она.
— Никто бы не посмел тебя тронуть, даже если бы рядом не было меня, — торопливо сказал Третий. — Но если рядом я, то на тебя будут смотреть. Долго и без остановки. Оценивать, обсуждать. Тебя ведь никто, кроме дворцовых и Охотников, не видел.
— Пусть смотрят, — легко ответила Пайпер, будто забыла, как хорошо он ощущает её страх и растерянность. — Моё лицо — эталон. Пусть смотрят и завидуют.
На этот раз Третий решил не верить ей.
Глава 15. Так беспомощно грудь холодела
Пайпер чувствовала себя самозванкой — с тех пор, как Даян со своими помощниками сняли мерки, и вплоть до этого момента, когда восточные ворота открылись, выпуская их в город. Казалось странным покидать территорию дворца не ради того, чтобы отправиться в Тоноак или ещё куда, а просто потому, что Пайпер хотела прогуляться по городу. На фоне возникших проблем, вроде тихой войны с демонами, вещей из Второго мира или раздробленной Силы, такое простое желание было даже глупым. Неужели она не могла придумать чего-то более полезного?
Но теперь, стоя перед воротами, слыша гул заполненных улиц и крики торговцев, чувствуя щиплющий кожу холодный воздух и запахи, которых Пайпер раньше не могла разобрать, она понимала, что поступила правильно. Она не могла постоянно сидеть во дворце, громадные залы и путанные коридоры которого пугали её гораздо сильнее, чем она показывала. Незнакомый город в другом мире — не лучше, но рядом хотя бы Третий и Магнус. Может быть, всё будет не так плохо.
Магнус уверял, что в Омаге в это время намного теплее, чем на дальнем севере, но они, вероятнее всего, по-разному понимали, что такое теплота. На Магнусе были его чёрно-серебряные кожаные доспехи со вставками тёмного металла, и в них он чувствовал себя прекрасно — без остановки улыбался, шутил, не ёжился, когда налетал холодный ветер. Третий словно надел один из своих самых простых камзолов и, даже не подумав хорошенько, вышел на улицу, перед этим накинув лёгкий тёмный плащ. Пайпер же прятала ладони в широких рукавах плаща, натянула капюшон как можно ниже и думала, что её обманули, сказав о хорошей погоде. Она знала, что Третий вновь разделяет хорошую переносимость холода и естественное тепло своего тела между ними, чтобы ей было не так холодно, но Пайпер всё равно была немного разочарована. Она надеялась, что ближе к Тоноаку станет по-настоящему тепло.
— Мы должны выпить, — объявил Магнус.
— Даже не думай, — осадил его Третий.
— Но мы должны выпить! Уверен, хороший эль её согреет.
Пайпер выдавила кислую улыбку. Продемонстрировать доброжелательность и дружелюбность было трудно: едва они только прошли через ворота, как на них обратили внимание.
Пайпер пыталась осмотреть огромную площадь перед восточными воротами, уверенная, что площадь перед главными воротами дворца ещё больше, но не могла сосредоточиться. Людей оказалось чересчур много: прибывающие к празднествам гости, послы, рыцари, охотники, обычные граждане, обращающиеся во дворец с различными просьбами, торговцы, рискнувшие проделать путь до Омаги и те, кто всю жизнь торговал здесь. Много людей, голосов, лиц, взглядов, каждый из которых страннее предыдущего. Пайпер смотрела на наполовину разрушенные древние статуи, расположенные с двух сторон площади, на тонкие тёмные деревья с жёсткой листвой и скрюченными, склонёнными в разные стороны стволами, на четырёхъярусный фонтан из белого камня, вода в котором не замерзала. Смотрела и не могла сосредоточиться, потому что чувствовала на себе чужие взгляды и слышала слова, которые понимала только благодаря наложенным ранее чарам. Она не знала, на кого люди смотрят больше, на неё или на Третьего, но не хотела узнавать.
Возможно, людей интересовало её лицо: с синяками, царапинами и золотыми глазами. Возможно, они не понимали, почему на поясе Третьего висел меч. Пайпер тоже не понимала.
Он сказал, что это самая обычная прогулка: неспешный шаг, остановка везде, где Пайпер того пожелает, вопросы с её стороны и ответы — с его, однако она всё равно нервничала. Наверное, даже сильнее, чем от мысли, что ей снова предстоит садиться в седло. Эта прогулка оказалась обречена на провал с самой первой секунды.
Пайпер быстро теряла уверенность. Магнус увлечённо рассказывал об истории Омаги, периодически напоминая, что Третий знает её куда лучше, но при этом не позволял сальватору даже слова вставить. Магнус указывал на высокие здания с башнями, стеклянными и белокаменными крышами самых разнообразных форм, на небольшие мосты, буквально в несколько метров, разделяющие каналы с бурлящей водой, на площади с фонтанами, статуями, священными деревьями и храмами со стенами, усеянными сигилами. Пайпер слушала, почти не обращая внимания на восхищённые описания различных таверн, где подают лучшие эль и вино, и старалась как можно реже встречаться с кем-нибудь взглядом. Люди не выглядели ужасно, напугано или бедно — они выглядели вполне счастливыми, особенно когда кто-нибудь очень громко напоминал о предстоящих гуляниях или когда громко визжащие дети проносились мимо с яркими лентами в руках, тянущимися за ними.
— Сегодня прибудут феи, — сказал Третий, едва только Магнус сделал небольшую паузу. — Они зайдут с южных ворот и пройдут по главной улице.
— Это он к тому, — торопливо вставил Магнус, — что так много людей вовсе не из-за вас. Кому вы нужны? Это всё из-за фей.
— Спасибо, — скрипнул зубами Третий.
— Пожалуйста. Так вот, кто-нибудь из них наверняка даст представление на одной из площадей. Можем посмотреть.
— Ты просто хочешь пофлиртовать с какой-нибудь феей.
— Неправда! — горячо возразил Магнус. — Или, — тут же добавил он, задумавшись, — правда. Какая, к раксу, разница? Нужно брать от жизни всё, что она предлагает, а она всегда предлагает мне приятную компанию и хорошее вино.
— Ты вообще помнишь, что являешься моим рыцарем?
— Какой идиот решил, что сальватору нужен рыцарь?
Пайпер не удивилась, когда Третий ответил:
— Ты. Ты решил, что мне нужен рыцарь, и стал им.
— О, — выдал Магнус, мгновенно изменившись в лице. — Что ж, я действительно гениален… А, смотри, Золотце, это же алтарь для драу!
Он ускорил шаг, потянув Пайпер за собой. Она бы обязательно спросила про рыцарство Магнуса и его стремление брать от жизни всё, что она предлагает, если бы он не был таким настойчивым и не тащил её вперёд.
Алтарь для драу был небольшим: три каменные таблички с втесненными на них письменами, прислонённые к тису. Его ствол был широким, низким, длинные тонкие ветви тянулись во все стороны, укрытые слоем снега. К ним были привязаны разноцветные ленты, листы бумаги, пожелтевшие от времени и мокрые от снега, неувядающие цветы и венки из маленьких скрюченных веточек. Возле самого алтаря стояла хрустальная чаша с чистой водой и несколько зажжённых палочек.
— Драу любят, когда им оставляют подношения, — с умным видом пояснил Магнус, постучав пальцем по краю одной из табличек. — Вот здесь: их клятва быть нашими соседями, друзьями и защитниками. В обмен на то, что мы будем беречь их, провожать в путь и баловать подношениями, разумеется.